Родди не знала, что ответить. Ей было трудно подобрать нужные слова. Они молча подошли к палатке мистера Деламора. Граф приподнял шелковый полог и поклонился так церемонно, как будто благодарил Родди за танец на балу.
— До свидания, мисс Деламор. Мне было приятно пообщаться с вами. Я отойду на некоторое расстояние и покараулю, пока не вернется ваш брат, — промолвил Ивераг и добавил: — Как видите, я беру на себя ответственность за вашу безопасность, поэтому советую вам отменить дальнейшие планы на сегодняшний вечер, если таковые у вас имеются. — И он очаровательно улыбнулся. — Ложитесь спать, дорогая.
— Я не желаю, чтобы он приезжал сюда, — решительным тоном заявила миссис Деламор.
Мистер Деламор и Родди знали, что в такие минуты с ней лучше не спорить.
— Мэтти, дорогая моя, — ласково начал мистер Деламор, — неужели ты хочешь выставить за дверь друга лорда Кэшела?
При упоминании фамилии Джеффри у Родди, как всегда, защемило сердце. Вся ее жизнь прошла в ожидании. Родди с нетерпением ждала, когда же она наконец вырастет и Джеффри станет воспринимать ее как женщину, а не как ребенка. Но сердце лорда Кэшела навсегда осталось в Ирландии. Там находилось старинное родовое имение, принадлежавшее его предкам на протяжении нескольких столетий.
Джеффри обожал свою молодую жену-ирландку. Сам он был настоящим романтическим героем, сказочным принцем, прекрасным, добрым и храбрым. У него была только одна слабость. Джеффри приводили в восторг стройные женские ножки. Однако он был лишен более серьезных пороков, от которых страдала сама Родди и большая часть человечества. Таких, например, как ревность.
Родди становилось больно при мысли о том, что никто ее не будет любить так сильно, как Джеффри любит свою Мэри. У нее не было надежд на счастье. И все это из-за ее проклятого дара. Несчастный брак тетушки Джейн только подтверждал это. Муж Джейн обожал ее до тех пор, пока не обнаружил у своей жены талант читать чужие мысли.
— Друг, — презрительно повторила миссис Деламор. — Как ты можешь называть этого недостойного человека другом лорда Кэшела!
Мистер Деламор поднес к губам стаканчик бренди и сделал большой глоток.
— Дорогая, Джеффри с детства дружит с Иверагом, — промолвил он. — Я ума не приложу, как мы можем без скандала вычеркнуть его из списка приглашенных на званый ужин.
— Какая чушь! — воскликнула миссис Деламор и с досадой ударила по ладони сложенным веером. Внезапно что-то заподозрив, она внимательно посмотрела на мужа. — Тут что-то нечисто. Все дело, наверное, опять в лошадях!
Родди едва сдержала улыбку. Порой ей казалось, что мать тоже обладала даром читать чужие мысли. Во всяком случае, своего супруга она видела насквозь. Мистер Деламор накануне получил известие о том, что лорд Кэшел приехал отдохнуть в свое йоркширское имение, одновременно ему доставили письмо от лорда Иверага. Граф писал мистеру Деламору о том, что выставляет на продажу своих чистокровных племенных кобыл и готов обсудить с ним условия сделки, если тот проявит заинтересованность.
Мистер Деламор смутился под пристальным взглядом жены.
— Уверяю тебя, дорогая, что за столом мы ни словом не обмолвимся о лошадях, — сказал он, а затем добавил, не желая кривить душой: — Во всяком случае, в присутствии дам.
Миссис Деламор надула губы.
— Так я и знала, — с упреком сказала она.
— Ну хорошо, дорогая, — вкрадчиво произнес мистер Деламор, — если ты серьезно настроена отменить приглашение, которое я уже сделал, мне не остается ничего другого, как только поддержать тебя.
Миссис Деламор всплеснула руками.
— Как, Фредерик! Ты уже пригласил лорда Иверага к нам на званый ужин? Ты не мог этого сделать!
— К сожалению, это так, дорогая, — вздохнув, с виноватым видом сказал Деламор. — Сегодня утром во время прогулки верхом я встретил Джеффри и Иверага и пригласил их в гости. Должен сказать, что граф произвел на меня приятное впечатление. Он настоящий джентльмен, поверь мне.
Родди снова едва не рассмеялась. Ее отец, как и мать, был невысокого мнения об Ивераге и знал, что этот человек пользуется дурной репутацией, но, когда речь шла о выгодной сделке, мистер Деламор готов был поступиться своими принципами.
Миссис Деламор, дотронувшись до переносицы сложенным веером, глубоко вздохнула.
— Хорошо, — с несчастным видом заявила она, — ради Джеффри я согласна потерпеть этого господина. Но меня пугают слухи, которые могут возникнуть после этого визита.
— В конце концов лорд Ивераг является гостем Кэшела, — успокоил ее супруг. — Думаю, что соседям не в чем будет обвинить тебя. Не ты виной тому, что этот одиозный граф поселился у нас в округе.
— Ты, наверное, прав, — сдалась миссис Деламор, но тут же строго посмотрела на дочь. — Но я не хочу, чтобы Родди общалась с этим человеком. Ты должна на время уехать к кузине в Тирск, дорогая.
Однако Родди не могла согласиться с таким решением матери. У нее были свои планы, и она не хотела от них отказываться.
— Я никуда не поеду! Я уже не ребенок, мама. К тому же я познакомилась с лордом Иверагом месяц назад на скачках, — сообщила Родди, не обращая внимания на то, что ее слова повергли отца в ужас. — Кстати, граф мне очень понравился.
Мать с тревогой посмотрела на нее. Родители всегда прислушивались к мнению Родди о незнакомцах, поскольку она узнавала о них то, чего не знали другие. На этот раз Родди блефовала, но старалась вести себя уверенно.
— Ты это серьезно, дорогая? — осторожно спросила миссис Деламор.
Родди кивнула. Она чувствовала себя шарлатанкой, поскольку ей так и не удалось проникнуть в тайные уголки души Иверага. Она знала о нем не больше, чем ее мать. Но граф приехал в сельскую глушь ради нее, и Родди не желала покидать дом на время его визита. Она часто думала о нем, и ей казалось символичным то, что граф Дьявол был другом лорда Кэшела.
— В таком случае я заеду к ним завтра, — сказала миссис Деламор. — Если хочешь, Родди, можешь поехать со мной.
Свет сентябрьского солнца проникал сквозь густую листву деревьев, играя бликами. Фаэтон въехал во двор усадьбы Джеффри, Мурсайд-Холл, через главные ворота, и гостьи увидели кремовые оштукатуренные стены усадебного дома, увитые темно-красными виноградными лозами. В детстве Родди мечтала навсегда поселиться здесь и стать хозяйкой имения. Правда, Джеффри не собирался жить в сельской глуши и заниматься земледелием и разведением породистых лошадей, как отец Родди. Он предпочел карьеру политика.
Постепенно Родди поняла, что она и Джеффри не подходят друг другу. Честолюбивый Джеффри был слишком привержен своим идеалам. А Родди отличалась строптивостью и любила спорить с ним. Ее талант видеть оборотную сторону медали раздражал Джеффри. Высказывания Родди часто противоречили этическим принципам, которых он придерживался. Родди пыталась понять его, но для нее проявления человеческой воли и людские слабости значили больше, чем отвлеченные идеи. Более гибкая и уступчивая Мэри подходила на роль жены Джеффри намного больше, чем Родди. Так считала Родди или, во всяком случае, пыталась себя в этом убедить.
К остановившейся во дворе упряжке подбежал один из конюхов и взял лошадей под уздцы. Старый слуга Джеффри помог Родди и ее матери выйти из фаэтона. Шляпку Родди украшало большое страусовое перо, которое колыхалось при каждом ее движении. Она старалась идти легкой изящной походкой и не смотреть на окна гостиной, которые, как она знала, выходили как раз на подъездную дорожку.
Весь дом был залит лучами послеполуденного солнца. В усадьбе собрались соседи, чтобы приветствовать лорда Кэшела и его молодую супругу, которые накануне приехали в свое йоркширское имение. Лицо Джеффри просияло от радости, когда он увидел Родди. И у нее, как и прежде, сладко заныло сердце. Все внимание Родди было приковано к Джеффри, и она не замечала любопытных взглядов, которые бросали на нее гости. Дочь Деламоров редко появлялась на публике, и поэтому ее приезд в Мурсайд-Холл вызвал большой интерес. Многие считали, что Родерика Деламор страдает каким-то нервным заболеванием и вообще очень чувствительная и впечатлительная особа, поэтому предпочитает держаться подальше от
