Кэм приблизился к Холли.
— Но ты не позвонила мне, ничего не сказала даже после того, как все произошло? Я здесь шериф, а не ты, Холли… несмотря на все твои добрые намерения.
— Я не могла рассказать тебе, Кэм. Я люблю бабушку.
— Черт возьми, Холли! Я хочу знать их имена.
Но Холли дала и другое обещание… Подругам бабушки. Независимо от того, правильно она поступила или нет, понравится это Кэму или нет.
— Я не скажу этого, пока не поговорю с ними, Кэм. Я попрошу их прийти и самим все рассказать.
— Да, да… Именно так ты и поступишь. — Судя по его тону, он ей не верил. — Знаешь, я могу посадить тебя под замок за отказ сотрудничать с полицией, за сокрытие вещественного доказательства…
Холли поднялась.
— Тогда так и сделай, Кэм. Если тебе этого хочется, сделай это.
Черт бы побрал эту женщину! — подумал Кэм. Она стояла такая решительная, храбро глядя ему в глаза! Посадить ее под замок? Но это ничего не решит. Кэм знал это. Она лишь разозлится, так же как и Перл.
Если она отказывается говорить, значит, он от нее ничего не добьется.
— Отправляйся домой, Холли. Иди домой, пока я не передумал и не посадил тебя в камеру, а ключ не выбросил.
Кэм, отвернувшись от нее, вошел в здание полицейского участка. Холли продолжала стоять, глядя ему вслед.
Он был зол, слишком зол, чтобы продолжать сейчас с ней разговаривать.
Но Кэм не только злился. Ему было обидно и больно из-за ее предательства.
Он прошел к своему столу и тяжело опустился в кресло, стоявшее за ним. И вдруг он возненавидел эту работу. Ему захотелось больше никогда не видеть Холли Кейтс.
Глава десятая
— Самогоноварение?
Адвокат внимательно посмотрел на бабушку поверх очков, когда Холли закончила объяснять причину своего с бабушкой появления в его офисе. Ему с трудом удавалось сдерживать улыбку и выглядеть абсолютно серьезным человеком.
Холли тоже могла бы отнестись к этой истории с достаточной долей юмора, если бы… не принимала в ней непосредственного участия, если бы все это не имело отношения лично к ней.
— Таково обвинение, — ответила она, искоса взглянув на бабушку. Та чувствовала себя здесь очень неуютно. Ей не хотелось ничего объяснять адвокату и просить о помощи. Она вообще очень редко просила кого-либо о помощи, даже Холли.
Адвокат снял очки, долго задумчиво протирал их, потом надел.
— Не знал, что есть еще люди, умеющие в наши дни делать крепкие напитки, — сказал он, вглядываясь в бабушку Перл. — Мне казалось, что… старые мастера перевелись.
— Ошибаетесь, молодой человек. Старые мастера еще есть, и один из них перед вами. Не хочу хвастаться, но я делаю чертовски хороший напиток, — ответила бабушка.
— На твоем месте я не стала бы хвастаться своими достижениями, — прервала ее Холли многозначительно.
— Я никого не хотел обидеть, миссис Перл, — с уважением сказал адвокат Вард Буханан, мужчина средних лет с начинающей лысеть макушкой. — В свое время мой прадед тоже был мастером в этом деле, варил неплохой самогон. Я просто не знал, что еще сохранились самогонные аппараты в рабочем состоянии. Мне казалось, что увидеть их теперь можно только в музее.
Бабушка поглядывала на адвоката недоверчиво, с осторожностью. Она не была уверена, можно ли доверяться человеку, с которым познакомилась лишь несколько минут назад. Но у Варда Буханана были хорошие рекомендации, и Холли надеялась, что он расположит к себе бабушку и докажет ей, что на него можно положиться.
Холли и бабушка нуждались в его помощи. Особенно после того, как прошлой ночью покой города был не на шутку нарушен подвыпившими молодцами. А пили они как раз бабушкин самогон.
— Вы хотите сказать, что я такая древняя? Что мой самогонный аппарат должен быть в музее рядом со скелетом динозавра? — недовольно проворчала бабушка, нахмурив брови.
Вард Буханан наклонился над своим полированным письменным столом из клена и посмотрел в глаза своей клиентки.
— Миссис Перл, вполне вероятно, что вам придется поместить ваш аппарат в музее рядом со скелетом динозавра, учитывая вашу ситуацию. Итак, я предлагаю начать разработку плана вашей защиты.
Да, подумала Холли, им пора приниматься за дело. Со стороны Кэма им не следовало ожидать поддержки, добрых слов и уж тем более снисходительности.
Холодность, с которой он на днях разговаривал с Холли, ранила ее в самое сердце. Холли надеялась, что он поймет ее состояние, ее чувства, поймет, почему она пыталась защитить бабушку, почему не рассказала ему все, что знала. Она надеялась, хотя и знала его отношение к этой ситуации.
Но Кэм отстранился от нее. Резко, холодно. Холли причинили страшную боль злость, которую она увидела на его лице, и недоверие, которое прочла в его глазах. Холли надеялась, что Кэм хотя бы попытается посмотреть на ситуацию ее глазами, понять, что бабушка — родной, близкий ей человек. Она надеялась, что и для него понятие «семья» имеет важное значение. Но Кэм не позволил своим чувствам одержать над собой верх. Он запретил себе чувствовать и понимать. Он признавал только белый и черный цвета. Никаких полутонов.
Холли не одобряла поведение бабушки. Но знал ли об этом Кэм? Вряд ли. Бабушка нарушила закон, и ей, конечно же, придется поплатиться за это.
Холли и сама уже расплачивалась за содеянное.
Она потеряла Кэма, и эта потеря причинила ей гораздо большую боль, чем она могла предположить.
Она уже сожалела о своем приезде в Гринз-Холлоу. Но ведь у нее не было выбора.
Ей, однако, не следовало влюбляться в Кэма. Этого она могла бы избежать, памятуя о прошлых неприятностях.
Ее безрассудство лишь причинило ей боль, и помогать бабушке в таком состоянии Холли было гораздо тяжелее.
Консультация с адвокатом продолжалась еще полчаса. Вард Буханан задал бабушке еще несколько вопросов относительно ее дела и затем предложил им свой план, состоявший из четырех пунктов. Упор в защите делался на возраст, на то, что это был ее первый проступок, на уважении к ней со стороны горожан и на ее раскаяние.
— Как вы думаете, какое наказание ей грозит? — спросила Холли адвоката, когда тот закончил говорить. Ей понравился его план. В нем не было ни слова о старческом маразме или злостном неуважении к закону. План внушал доверие.
Буханан сплел пальцы.
— Слушание будет вести судья Макбейн. Надеюсь, он примет во внимание нашу просьбу. — Адвокат повернулся к своей клиентке: — Я бы посоветовал вам не напоминать судье Макбейну, что вы знаете его с пеленок.
Бабушка фыркнула, собираясь что-то сказать, но тут же передумала и закрыла рот.
Кэм перебирал документы, лежавшие у него на столе, не вникая в их содержание и не имея никакого
