неукротимое зеленовато-красное пламя и свирепо хлестала им землю, содрогаясь всем своим корпусом.
И вдруг ракета пошла вверх, начала свой горделивый, величавый взлет. С грохотом слились воедино огненные струи, вырывавшиеся из четырех гигантских камер сгорания, развивая колоссальную, немыслимую тягу. Пламя отражалось от металла ослепительными мерцающими бликами, жадно лизало раму пускового стола, но уже через несколько секунд взвыло голодно и неутоленно, не встречая на своем пути ничего, кроме воздуха.
И за каждую секунду каждый из четырех двигателей поглощал, воспламенял, сжигал и выплевывал в виде выхлопных газов свыше девятисот килограммов химических веществ. Каждую секунду ракета пожирала почти четыре тонны горючего и окислителя, расплачиваясь за это непрерывным нарастанием скорости и высоты.
Высоко на верхушке этой сложной конструкции, под защитным обтекателем из жароупорной керамики, покоился большой космический корабль. Надежно амортизированный от все возраставших по силе толчков и ударов яростно сопротивлявшейся воздушной толщи, защищенный от жгучих прикосновений трения, «Восток-9» нес в своей герметизированной кабине человека, которому вскоре предстояло стать известным уже не только избранной группе людей, знавших его лично и многие ступени его жизни, приведшие к этому особому, беспрецедентному заданию. Летчик-космонавт полковник Андрей Яковлев вступил в критическую фазу взлета на орбиту вокруг Земли, в состояние математически точного равновесия между земным притяжением, центробежной силой, временем и пространством, устремился на космическое рандеву, в осуществимость которого не верили почти все, кто серьезно продумал эту попытку.
Мысли Андрея Яковлева, вероятно, были поглощены стремлением выполнить полученный приказ и осуществить те исключительно сложные маневры, которых требовала стоявшая перед ним задача. Но если бы одиннадцатый советский космонавт хоть немного дал волю своему воображению, он, наверное, улыбнулся бы при мысли о том, какая неожиданная, какая невероятная весть ожидает американцев. Но пока, все глубже и глубже вжимаемый тяжкой дланью перегрузок в контурное кресло из упругого белого пластика, он работал, работал так же превосходно, в том же великолепном стиле, как и его предшественники, и непрерывно сообщал на Землю все показания приборов.
В целом они были такими же, как и при предыдущих запусках кораблей типа «Восток», и точно соответствовали программе.
— «Заря-1», «Заря-1»… Машина работает отлично!
Расчетные и фактические орбиты всех кораблей типа «Восток» имели угол наклона к плоскости экватора порядка шестидесяти пяти градусов; у американских капсул «Меркурий» этот угол равен тридцати двум с половиной градусам. Для вывода на орбиту с обычными параметрами ракета — носитель «Востока» поднималась вертикально вверх, кренилась и, продолжая взлет по кривой, выходила на азимут, равный сорока восьми градусам.
Обычно космические корабли, стартовавшие с пускового комплекса Байконур, неизменно двигались по азимуту сорок восемь градусов.
Лишь «Восток-9» не пошел по этой проторенной траектории…
Огромная ракета, поднимаясь по плавной кривой, рассекла стратосферу плотным инверсионным следом, стремительно рванулась туда, где уже почти не было атмосферы, и пошла по азимуту девяносто градусов, точно на восток от Байконура. И чем выше она поднималась, тем больше клонился ее нос к горизонту, а из четырех пылающих жаром камер вырывался ярко светящийся двухслойный хвост ионизированных газов, разлетавшийся во все стороны гигантским плюмажем в добрую сотню километров шириной.
— Продолжаю взлет… все в полнейшем порядке…
— «Восток-9»! Я — «Заря-1». Приближается момент отсечки первой ступени. По моему сигналу до начала обратного отсчета к отсечке останется десять секунд. Считаю… Десять секунд до начала отсчета… четыре, три, два, один. ОТСЧЕТ! Отсчет к отсечке первой ступени… семь, шесть, пять, четыре…
Время с момента пуска: сто тридцать две секунды.
Тяга первой ступени в условиях, близких к вакууму, свыше тысячи тонн.
— … три, два, один — НАЧАЛО ОТСЕЧКИ!
Время: сто тридцать семь секунд. На Андрея Яковлева навалился гнет почти восьмикратной перегрузки. Тяга и ускорение будут продолжать расти до неприемлемых величин. Чтобы уменьшить перенапряжение конструкций ракеты, первый и третий двигатели выключаются.
— «Заря-1», я — «Восток-9». Первый этап отсечки выполнен точно через сто тридцать семь секунд. Перегрузки снизились с максимального значения семь-семь-пять. Дальше не падают. Все в порядке. Все показания отличные.
— «Восток-9», я — «Заря-1». Отлично, Андрей. Телеметрия полностью подтверждает твой доклад. Приготовиться к окончательной отсечке первой ступени! По моему сигналу останется пять секунд…
Время: сто шестьдесят секунд. Второй и четвертый двигатели, прощально вспыхнув, выключаются. Полная отсечка первой ступени происходит при перегрузке в пять целых и семь десятых g. К этому моменту мощные двигатели первой ступени израсходовали около шестисот тонн топлива и окислителя.
Время: сто шестьдесят одна секунда. Взрывные болты срабатывают и срезают крепления обессилевшей первой ступени. Одновременно с внезапным щелчком взрыва воспламеняются четыре тормозные ракеты твердого топлива — на внешней обшивке первой ступени ракеты. Они работают всего одну секунду. Отработавшая ступень — около тридцати четырех тонн бесполезного веса — отделяется от верхней ступени и отбрасывается назад.
Время: сто шестьдесят две секунды, Укрепленные на каркасе второй ступени четыре ракетных двигателя малой тяги, работающие на самовоспламеняющемся топливе, извергают стрелы ослепительного пламени. Они будут работать четыре секунды и придадут второй ступени небольшое дополнительное ускорение. Это ускорение необходимо, чтобы топливо осело в баках для надежного воспламенения двигателей второй ступени.
Время: сто шестьдесят пять секунд. Ракетным двигателям — уплотнителям топлива осталось работать одну секунду. Со стороны нижней части второй ступени доносится приглушенное взревывание, сменяющееся вдруг громовым грохотом. Лежа в своем контурном кресле, Андрей Яковлев слышит его и радостно улыбается.
— «Заря-1», я — «Восток-9». Отделение первой ступени прошло успешно. Ракеты сработали отлично. Зажигание второй ступени полное. Перегрузки в момент зажигания один-один-четыре, сейчас устойчиво нарастают. Все в полном порядке…
— Подтверждаю отсечку первой и зажигание второй ступени по данным телеметрии. Повторяю — телеметрия полностью подтвердила отсечку, отделение и зажигание. Как тебе нравится вид оттуда, Андрей?
— Вид чудесный! Ясно вижу горы, пашни выделяются очень темной окраской. Вижу поля пшеницы — они лимонного цвета, очень яркие на солнце. Леса — дымчато-зеленые, резко выделяются на фоне пшеницы. Видны редкие облака… невероятно красиво… В иллюминатор ярко светит солнце. Греет даже сквозь скафандр. Ракета работает чисто, очень чисто…
Время: сто восемьдесят две секунды. Работают два двигателя верхней ступени. Общая тяга — шестьдесят восемь тонн.
Время: сто восемьдесят пять секунд. Керамический теплозащитный обтекатель, прикрывавший головную часть корабля «Восток-9», освобождается от крепежных скоб. Короткая вспышка двух небольших ракетных двигателей — и обтекатель отлетает вперед и тут же резко отворачивает в сторону, освобождая путь ракете, продолжающей с нарастающим ускорением рваться вверх.
— «Заря-1», я — «Восток-9». Подтверждаю сбрасывание обтекателя. Отделение наблюдал в зеркала иллюминатора. Сумел увидеть короткую вспышку ракет. Корабль в носовой части свободен. Двигатели ориентации приведены в готовность к включению. Ускорение медленно нарастает. Давление в кабине устойчивое. Чувствую себя отлично…
Карты, составленные людьми в точном соответствии с местностью, которая все быстрее мелькала под ускорявшей бег ракетой, подсказывали, что корабль находился где-то неподалеку от границы Китая.
— «Восток-9», я — «Заря-1». Приготовьтесь, за тридцать секунд начну отсчет к отсечке второй
