Джордж, причудливая зеленая ящерица, по совместительству служит пресс-папье для моих рукописей. Волшебная статуэтка Мерлина с маленьким драконом — чтобы я не забывала делать то, что хочу, а не что 'должна'. А маленький серебряный парусник, готовый к приключениям, напоминает мне, что мои горизонты широки, как океан, стоит только выйти из гавани. Сходите в игрушечный или сувенирный магазин. Выберите себе несколько игрушек или безделушек, символизирующих качества, к которым вы стремитесь. Поставьте эти крошечные тотемы на видное место: на кухонном подоконнике, на письменном столе, у телефона — там, где эти дружелюбные творческие попутчики помогут вам сделать жизнь целостнее.
2. Перечислите все места, где вы жили. Эмоциональная сила этого задания может вас удивить. А также дополнить вашу работу с историей жизни. Все, что нужно, — это перечислить с самого начала все до единого места, где вы когда-либо жили. Вполне может быть, что на вас нахлынут воспоминания о том, каким вы были в то время и в том месте. Эти воспоминания очень важны для творческого возрождения. Им есть о чем вам рассказать, а еще они очень хотят, чтобы вы в свою очередь рассказали о них миру. Просмотрите свой список и воспользуйтесь им, чтобы написать чашу.
СКУКА
Если вам немного скучно, это даже хорошо для творчества. Главное — не сбрасывать темп. Если правильно ею пользоваться, скука тренирует выносливость, а последняя никогда не бывает лишней. Нам нужно учиться работать, даже несмотря на скуку. Нам также нужно поговорить о том, что за ней кроется — обычно это мерзкое сочетание страха и раздражительности.
Творить — значит делать что-то из чего-то, а не строить кого-то из себя. Когда замысел нам надоедает, становится скучным, скорее всего, это означает, что мы отвели взгляд от работы и заглянули в темный и страшный тоннель, на другом конце которого сидят критики и публика. 'Скучно' — это такой мини- отзыв, который успокаивает наше самолюбие и отбивает желание работать, когда мы позволяем творить не сердцу, а эго. Он помогает нам защититься и сбежать, когда нам не хватает выносливости или вдохновения.
Скука — это симптом; раздутое эго — болезнь. Когда нам скучно, мы сердимся: 'Почему на меня еще никто не обратил внимания? Почему мою работу никто не замечает? Почему все это так нудно? Терпеть не могу мыть кисти, перепечатывать тексты, распарывать и заново строчить кривой шов… Гм… А я ведь тоже чего-то стою!'
· 'Просто мне это уже не кажется интересным'. (Поэтому я, пожалуй, брошу это занятие.)
· 'По-моему, у меня уже ничего приличного не получается'. (Поэтому я, пожалуй, брошу это занятие.)
· 'Я вот что думаю: раз я уже попробовала, зачем продолжать дальше?' (Поэтому я, пожалуй, брошу это занятие.)
· 'Мои герои пошлы и затасканны'. (Поэтому я, пожалуй, брошу это занятие.)
· 'Неужели в мире мало натюрмортов?' (Поэтому я и этот дорисовывать не буду.)
Когда творит сердце, оно с радостью исследует и знакомое, и незнакомое. Когда творит эго, оно все время думает о конкуренции. Нужно обязательно улучшить, усовершенствовать знакомое. Любой ценой мы должны быть интересны.
'Интересны' — это бессердечное слово.
Одна из моих любимых книг о музыке — 'Книга слушателя' У.А.Мэттью. В последней главе, 'Большие уши', он описывает переломный момент в собственной музыке, которую раньше называли 'интересной'.
Я понял, что моей задачей было ужать мировую музыку до пределов личного стиля, сдавить мудрость и красоту культур в разноцветный мячик и бросить его в воздух, чтобы добиться уважения слушателей… Как и следовало ожидать, им это показалось интересным.
Когда Мэттью стал готов углубить свою музыку и жизнь, он как будто пробудился. Во-первых, он почувствовал, что чем-то недоволен, и подумал: 'Если еще один человек скажет мне, что моя музыка интересна, я повешусь'. Вместо этого, после очередного 'интересного' концерта, друг задал ему провокационный вопрос: 'Какова цель твоей жизни?'
Услышав его, Мэттью остолбенел. Он понял, что его жизнь состояла из двух отдельных частей — учителя и исполнителя. Кроме того, он осознал, что
А как насчет музыки?
Я понял, что совсем застрял в музыке, потому что пытался что-то доказать. В ней было слишком много эго. Я не освободил ей путь.
Если мы требуем, чтобы все, что мы создаем, интересовало и развлекало, чтобы мы никогда не скучали сами и не заставляли скучать других, в нашем творчестве слишком много эго. Мы слишком сильно хотим, чтобы нас замечали (а не ценили, а это не то же самое).
Ну конечно, мы хотим быть особенными! В нашем обществе сплошь и рядом подчеркивается, как важно быть важным. Мы путешествуем первым классом, бизнес- или эконом-классом. Среди нас есть высокопоставленные лица, перед которыми расстилают красную дорожку, а есть простые туристы. Наши кредитные карточки бывают золотыми и платиновыми. Везде своя иерархия.
Нигде это не проявляется так ярко, как в бизнесе, связанном с искусством. Если в искусстве самое главное — быть важным, зачем нам тратить время на дурацкие каракули, которые нам так нравятся, — надо создавать важные, солидные произведения. Музыка непременно должна нести в себе Серьезное Послание. Литература непременно должна быть С Глубоким Смыслом.
Довольно скоро вся эта важность ужасно надоедает. Она заставляет нас творить в неких известных и одобренных рамках. Быть важным — это дело эго. Быть развитым творчески — души и сердца. Искусство, созданное одним только умом, может быть блестящим, ослепительным и важным, но оно не сумеет объединить людей. Вместо того чтобы общаться со слушателем, читателем или зрителем, оно требует восхищения. Сотнями мелких штрихов оно вновь возвращает нас к иерархии: 'Любуйся мною. Видишь, сколько в мне глубины, скрупулезности, какое я особенное?'
Быть уникальным, как все мы, вовсе не то же самое, что быть эксклюзивным, с запашком важничанья. Эго любит выделяться, и это ставит нас в сомнительное положение.
Именно здесь полезно провести грань.
Очень часто студенты беспокоятся, что их работы окажутся недостаточно особенными, недостаточно самобытными. Тогда я еще раз подчеркиваю, что слово 'самобытный' состоит из слов 'сам' и 'быть'. Я прошу их не забывать, что их произведения проходят сквозь них как будто сквозь призму и окрашиваются в их цвета — таким образом они и становятся самобытными.
— Но об этом уже писали до меня! — хнычут они, не желая понять, что обо всем в жизни уже писали, рисовали и снимали кино — о рождении и смерти, о потерях и о любви.
Да, и если они постараются, то еще раз об этом напишут.
1. Cделайте что-нибудь, что уже было сделано до вас. Возможно, некоторые из вас помнят, что художник Джим Дин сделал с обыкновенными разноцветными сердцами одинакового размера и формы. Он заставил нас посмотреть на них и понять их по-новому, пользуясь их сходством, чтобы подчеркнуть различия, раскрашивая их в яркие радужные тона. Многие искушенные коллекционеры были в восторге от его работ. Мы возьмем с него пример и попытаемся создать что-нибудь подобное.
Для этого задания я предлагаю использовать акварель и простые формочки для печенья — сердечки, цветочки, звездочки. Нарисуйте с помощью формочек побольше картинок и раскрасьте любыми цветами, которые вам симпатичны. Заполните сердечками и звездочками несколько альбомных листов. А потом спросите себя: 'Ну и что, что кто-то уже раньше это сделал, разве мне не было весело?'
2. Ура! Теперь сделайте что-нибудь необычное. Мы часто замечаем, что каждая снежинка уникальна. У вас есть возможность себе это доказать. Наверное, моя мама чувствовала, что ее семерым детям неплохо было бы об этом помнить, потому что давала нам такое задание каждый год под Рождество. С ним связаны одни из моих самых счастливых детских воспоминаний — ведь я сама, с помощью
