вернулась и снова встретилась с Гибсоном в городском парке Маунт-Кодора. Кстати, она ведет себя так, словно заподозрила слежку.
Эдон молчал.
– Потом они отправились в магазин “Зайди и купи”. Оставили машину на стоянке, и оба подошли к таксофону. Им кто-то позвонил, баба занервничала. Разговор длился минут пять. Похоже, они договорились о новой встрече.
– Похоже? – саркастически прошипел Эдон.
– Я заметил, кое-кого не было сегодня в городе, – продолжал Лабони. – У этого кое-кого могли быть веские причины для отсутствия. – Выдержав эффектную паузу, он добавил: – Джуди Свенстар. Я видел, как сегодня утром, после десяти, она выезжала из города. Вряд ли на работу – слишком поздно для этого. Позже я узнал, что Джуди не было в этот день на работе. Она позвонила и сказалась больной. А вскоре после ее отъезда из города выехала и Гаррет. Оставалось сопоставить факты и сделать логический вывод.
Эдон облокотился о машину Лабони и задумался. Джуди Свенстар была полной женщиной средних лет из племени индейцев-чероки. Она жила в Кодоре, в трейлере, и работала в школьной столовой в Маунт- Кодоре.
Ее мать была когда-то санитаркой в клинике Хансингера и немало там повидала. К тому же Джуди приходилась двоюродной сестрой Холлизу.
– У нас еще проблема, – обронил Эдон, вспомнив про побег Холлиза. – Холлиз пропал…
– Знаю, – оборвал его Лабони.
– Ты мне не дерзи! – прикрикнул на него Эдон. – Какое отношение имеет Джуди Свенстар к Гибсону и Гаррет?
– Дэйви зашел сегодня к Джуди в семь утра, когда искал пропавшего Холлиза. По его словам, она очень расстроилась, узнав об исчезновении Холлиза, и поклялась, что понятия не имеет, где он. Потом, после десяти, Джуди уехала из города и, между прочим, до сих пор не вернулась. Скорее всего и не вернется. Одна ее соседка сказала, что Джуди выходила из своего трейлера с двумя большими чемоданами и сделала одну странную вещь.
– Какую же?
– Она держала у себя птичку в клетке. В хорошую погоду выставляла клетку на крыльцо. Так вот, Джуди вышла с клеткой, открыла дверцу, выпустила птичку на волю и выбросила клетку в мусорный бак. Похоже, она отбыла надолго, если не навсегда.
Наступило молчание.
– Наверное, – снова заговорил Лабони, – Джуди решила, что с Холлизом случилась беда.
– Что? Какого черта этот идиот сбежал?
– Видно, сильно испугался кого-то или чего-то, – усмехнулся Лабони. – Его испугала Гаррет, которую он увидел в доме для престарелых. Подумать только! Мужик испугался бабы!
– Но зачем он взял с собой все свои вещи? Почему оставил этот карандашный рисунок? Кстати, что Холлиз там намарал?
Лабони достал из нагрудного кармана сложенную вчетверо фотокопию рисунка и протянул ее Эдону.
– Это она, Джей Гаррет, – со значением пояснил он, наблюдая за тем, как шеф разглядывает рисунок.
Эдон взглянул на изображение. В гробу лежала красивая светловолосая женщина, вокруг были нарисованы свечи и распятия. Над ней парили ангелы, скорбно сложившие на груди руки.
– Покажи рисунок старику Хансингеру, – сказал Лабони. – Спроси, не напоминает ли ему эта девушка кого-нибудь из его знакомых или пациенток.
Эдон выглядел совершенно ошарашенным.
– Я всегда говорил, что этот Холлиз слишком много знает. И Джуди тоже…
– Нет, это я тебе четыре года назад говорил, что их обоих следовало убрать, – оборвал его Лабони, – но ты тогда и слушать меня не захотел. А теперь они оба сбежали неизвестно куда.
– Думаешь, они сбежали вместе? – спросил Эдон, не в силах отвести взгляд от рисунка.
– Вряд ли, – покачал головой Лабони. – Скорее всего Джуди заподозрила, что мы прикончили его. Поэтому решила сбежать, но ей нужны деньги, а у этого адвоката их очень много. Вот и вся разгадка.
Так-то, приличный мальчик из богатенькой семейки!
– Какой ужас! – выдохнул Эдон.
– По моему приказу за адвокатом и этой Гаррет все время следят. Если они соберутся встретиться с кем-то… скажем, с Джуди…
Эдон глубоко вздохнул.
– Пусть за ними следят, только не этот болван Мидус. Ты сам должен неотступно следовать за этой парочкой.
– Будет сделано. – Лабони кивнул, улыбнулся и коснулся края шляпы. На самом деле он давно не питал никакого уважения к Эдону Мобри.
Власть ускользала от него. Как перезревший плод, она была готова упасть в сильные руки Лабони.
Апрельское утро разлило нежный свет по всему лесу. Потянулись к солнцу молодые полураспустившиеся листочки, раскрылись бледно-розовые соцветия кизиловых деревьев и диких слив.
