– Всего на день, летишь первым классом, получаешь 15 тысяч долларов и показываешься Иване Трамп.
– Это как раз для тебя. Если поторопишься, можешь успеть. С одиннадцати до двенадцати, нужна девушка, которая умеет ездить верхом. Когда еще подвернется такой случай, Аманда? Записывай адрес.
Энджи снова оглянулась на доску. Теперь понятно. Это заказы на сегодняшний день. Аманда, кто бы она ни была, отправится на Кингс роуд. Подойдет ли она? Может, стоило подождать, пока в агентство примут Энджи? Впрочем, она не умеет ездить верхом. А разве для модели это обязательно?
Чем дольше Энджи ждала, тем больше очаровывалась. Вот где настоящая жизнь, стремительная, разнообразная, и сколько вокруг красоты! Одна стена целиком покрыта пластиковыми карманчиками с визитными карточками девушек: бесконечная череда черно-белых фотографий – и на всех красавицы. Посетительницы, все, как одна – рослые и длинноногие, словно шагнули сюда прямо с обложек журналов. Появлялись и эффектные, уверенные в себе молодые люди («мужчины-модели», – сообразила Энджи). Даже курьеры-мотоциклисты выглядят в своей скрипучей коже, как на рекламных картинках. Музыка звучит то громче, то затихает, распахиваются и захлопываются окна, большая чашка чая нетронутой остывает на столе, и все что-то кричат друг другу, неважно, если тебя не расслышат… И Энджи поняла, что обязательно должна стать частью этого безумного, прекрасного мира.
Девушки из Кройдона уже уходили, хихикая и подталкивая друг друга. Энджи подошла к секретарше, спросила, кто занимается новенькими, и ей указали на Сару. Эта Сара при ближайшем рассмотрении оказалась далеко не красавицей. Невысокая, полноватая. Она взглянула на Энджи, неопределенно улыбнулась и снова склонилась над столом. Лицо у нее было открытое, доброе, простое – самое обыкновенное.
– Простите, – начала Энджи, – мне сказали, вы занимаетесь новенькими.
– Да, – отозвалась Сара, не отрываясь от работы.
– Вот мои фотографии. Я посылала их в агентство пару месяцев назад, но…
Сара подняла голову и несколько секунд пристально смотрела на Энджи. Потом вздохнула и протянула ей листок.
– Вот список всех лондонских агентств моделей.
– Нет, вы не поняли, – упорствовала Энджи. – Я уже писала им, но теперь решила сама показаться. Разве я вам не подхожу?
– Боюсь, что нет, – сказала Сара. – Ваши внешние данные нас не устраивают.
– Ладно, я попробую в другом месте, – Энджи не смутилась. – Какое агентство вы бы мне посоветовали?
– Хотите правду? – спросила Сара.
Энджи кивнула.
– Никакое. Уж лучше я скажу вам все прямо. У вас нет никаких шансов стать моделью. Для подиума рост нужен не меньше ста семидесяти пяти сантиметров, а для фотосъемок у вас неподходящая фигура – размера на два больше, чем надо. И ноги коротковаты и слишком полные. Ваши снимки и правда очень миленькие, но это же не значит, что надо становиться моделью. У вас хорошенькое личико, вы красивая девушка, но этого недостаточно. Я говорю так откровенно, потому что не хочу, чтобы вы тратили время зря. Вот так. – Сара ласково улыбалась и говорила очень мягко, но у Энджи слезы навернулись на глаза. Какая же она была дура!
Энджи спросила, где туалет, и бросилась прочь. Надо прийти в себя. Она взглянула в зеркало, и ей стало еще хуже. Это перекошенное платье, из-под которого торчат короткие, толстые ноги, эта дурацкая кепка, из-за которой не видно волос… Что еще они могли о ней подумать? Ее передернуло, когда она представила, как нелепо выглядела на фоне всех этих очаровательных красавиц. Впрочем, подождите. Сара-то ведь не красавица. Обыкновенная милая девушка, такая же, как Энджи. Только, конечно, без этого идиотского апломба. Ты сама превратила себя в дуру, Энджи Дойл, сказала она себе. Но еще не все потеряно.
Умытая и спокойная, Энджи вернулась к Саре.
– Ладно, Сара, я понимаю, модель из меня не получится. Зато я отлично умею заваривать чай. И я могу подметать полы, могу отвечать по телефону, записывать сообщения. Я буду делать все, что скажете. Может, я не фотогеничная, но я очень старательная и сообразительная. Пожалуйста, дайте мне работу. – Мысленно она добавила: у меня две сестры и два брата, и я должна помогать отцу их растить. Без меня он не справится.
– Сколько тебе лет, Энджи?
– Шестнадцать. Через месяц исполнится семнадцать.
– Ну вот закончишь школу, тогда и приходи.
Сара и не догадывалась, какая Энджи упорная. Со школой она покончила в тот же месяц – просто ушла, даже не получила аттестат. И сразу же вернулась в «Этуаль», и стала приходить туда каждый день.
– Я покажу вам, какая я и что я умею, – говорила она Саре. – Я понимаю, работы для меня нет, но раз я переступила своими толстыми, нефотогеничными ногами этот порог, я отсюда уже не уйду. Буду работать бесплатно и буду приходить сюда каждое утро, нравится вам это или нет.
Сказано – сделано. Почти два месяца она толклась в агентстве. Она заварила бесчисленное количество чашек чая и кофе, она старательно следила, чтобы их не забывали выпить, упрашивала дать ей какое- нибудь поручение, позволить куда-нибудь сбегать… Она наблюдала, запоминала, училась.
И вдруг однажды в обеденный перерыв…
Удивительно, но в агентстве никого не было. Кто-то ушел обедать, кто-то вышел за сигаретами, кто-то – в туалет или в буфет. И случилось так, что, когда зазвонил телефон, кроме Энджи, ответить было некому.
А звонил известный лондонский фотограф. Марианна, сказал он, довела его до белого каления.
