Марианна, одна из самых высокооплачиваемых моделей агентства, всегда была нарасхват – потрясающая девушка ростом сто восемьдесят сантиметров, с обесцвеченными перекисью волосами, холодными голубыми глазами и непосредственная, как девятилетний ребенок. Ее личная жизнь представляла из себя какую-то фантасмагорию, и работа напрямую зависела от того, что накануне вечером произошло у нее с Роджером, Марком, Гэвином, Саймоном или кем там еще. Так и теперь: все утро она бессмысленно простояла перед камерой и только повторяла, что, пока Роджер не позвонит и не скажет, что он ее по-прежнему любит, она ничего, ничего не сможет сделать.
– Дорогуша, поговорите хоть вы с ней, – сказал фотограф, – или мне придется взять другую модель. В «Темпест» есть девушка, с которой мы уже работали, и она сегодня свободна. Мне надоело нянчиться с Марианной.
– Попросите ее взять трубку, – сказала Энджи, стараясь унять противную дрожь в руках. Агентство «Темпест» – главный конкурент «Этуаль». Энджи посмотрела записи по Марианне и увидела, что, если от нее сейчас откажутся, убытков будет почти на тысячу фунтов.
– Привет, Марианна, это Энджи. Что случилось? – Энджи старалась говорить так, как будто всю жизнь работала в «Этуаль».
– Роджер не позвонил. Мы были в ночном клубе, и он стал танцевать с этой девкой… ну, и я это… захотела узнать, что за дела? То есть я, конечно, понимала – ничего страшного, ведь она была со своим мужиком… Ну, я спросила его, зачем он танцует с той девкой, а он говорит: мы не женаты, отстань от меня, хочу и танцую! Ну, и я это… ужасно расстроилась и убежала. И с тех пор он не звонит.
– А ты сама звонила ему?
– Да ты что, я боюсь, стесняюсь.
– Давай мне его номер, Марианна. Я позвоню, как будто разыскиваю тебя. Посмотрим, что он скажет. А потом сразу перезвоню тебе.
Роджер и сам стеснялся. Энджи вспомнила, как ссорятся ее братья и сестры или подруги. Начинается с чепухи, а превращается в мировую трагедию. Потом оба хотят помириться, но не решаются сделать первый шаг.
– Если найду ее, Роджер, я скажу, чтобы она обязательно тебе позвонила, – пообещала Энджи и перезвонила Марианне в студию.
Фотографии в «Эль» получились просто потрясающие.
Позвонив в агентство в следующий раз, фотограф заметил: «Эта ваша новенькая просто класс. Как она обработала Марианну! Молодец!»
Какая новенькая?
И Энджи во всем призналась.
Через два месяца Сару переманили в «Темпест», и все сошлись на том, что на ее место лучше Энджи никого не найти.
Так Энджи стала агентом.
ЛОНДОН, 1993
Волосы у Тесс Такер были рыжие, как у отца, и глаза тоже отцовские, зеленые, но ни отец, ни дочь не отличались буйным характером, который обычно приписывают рыжим. Терри Такер и его дочь Тесс были мягкие, безотказные люди. Они так много делали для других и так мало для себя, что мать Тесс, Энни, порой приходила в отчаяние.
У Терри Такера был собственный газетный киоск в конце улицы Эрлз Корт роуд, там, где она упирается в Олд Бромтон роуд, прямо напротив дома, в котором до замужества жила принцесса Диана. Она частенько покупала у Терри газеты и журналы. Терри гордился своим киоском. Киоск стоил около семи тысяч фунтов, а построила его для Терри газета «Геральд трибюн» – это название красовалось на крыше и служило газете бесплатной рекламой все триста шестьдесят пять дней в году. Но скоро все стали относиться к киоску, как к фамильной собственности, будто он уже лет сто переходит в семье Такеров от отца к сыну. Правда, у Терри не было сына-наследника, только дочь – Тесс.
А еще у него было много забот. Терри принадлежал киоск, но не место, на котором он стоял, – да и никто не знал, кто хозяин этого клочка земли. За киоском был пивной бар, и недавно его купили новые хозяева. Новые владельцы не хотели, чтобы киоск загораживал вход в заведение, но улица принадлежала им в такой же степени, как и Терри, поэтому он считал, что соседи не имеют права требовать от него перемещений, пока не подадут в суд и не выиграют дело, а до тех пор он ни на миллиметр не передвинет свою коробку.
Тесс помогала отцу после школы и в выходные. Она тоже любила киоск. Они начали продавать сладости, и журналов стало очень много. У отца были постоянные клиенты: они покупали утренние газеты по пути к метро, к станции «Эрлс Корт», а вечером заходили за свежим номером «Стандарта». Некоторым из них Терри по утрам приносил газеты на дом и не брал за это никаких дополнительных денег. Это особенно возмущало Энни.
– Они ведь не какие-нибудь немощные старики, – говорила она. – Легко могли бы сами встать пораньше и прогуляться за газетами. Это же несправедливо. Молодые ленивые лежебоки получают свои идиотские «Индепенденс» и «Гардиан» на дом, а старики за «Сан» и «Миррор» приходят сами…
– Просто эти старички одинокие, вот им и хочется поболтать с папой, – возражала Тесс. – Может, для них поход за газетами – главное событие дня.
– С тобой им тоже приятно повидаться, – улыбался отец. Он не переставал удивляться, какая красавица у него выросла. Белоснежная кожа, густые рыжие волосы – ни у кого таких не видел. А пронзительные зеленые кошачьи глаза как будто светятся в темноте. Только вот характер не по внешности, – часто думал Терри. Он знал – дочь у него застенчивая и ранимая… Такая же, как он сам. Конечно, он умеет пошутить и посудачить с завсегдатаями… но это же работа.
– Это ты должна быть на обложках, – часто говорили клиенты, показывая на Синди Кроуфорд в «Америкэн» или «Вог» или на Клаудиу Шиффер в «Вэнити фэр».
– Вот и я о том же ей говорю, – поддакивал отец, но понимал, что Тесс слишком тихая и скромная, чтобы стать моделью. Она, конечно, может тайно мечтать об этом, но никогда не будет ничего предпринимать.
