долгие годы скопился несмываемый слой копоти и сажи. В свете печи казалось, что с лица его слезла кожа и оно покрылось ржавчиной. Когда тень вошедшего упала на кузнеца, тот поднял голову.
– Видно, у тебя денег маловато. Сюда не приходят те, кто может расплатиться с другими. Они думают, что мне мозги перекосило не меньше, чем этот сарай.
– Они все воры, – ответил Неттл.
– Так чего тебе? – Кузнец не прекращал работы. Он продолжал бить молотом, пока железо еще не остыло, выровнял края и согнул скобу посередине. – Люди хотят есть, и поэтому им приходится торговаться. А я хочу есть больше всех. Я шестьдесят лет у этой печи стою, а торговля хуже некуда. Кто может заплатить побольше, сюда не заходит. Боятся, дорога здесь под ними провалится.
– Я хочу сторговаться.
Кузнец поднял скобу большими щипцами и окунул в корыто с водой. Разъяренно зашипел пар. Он вытер лоб грязной тряпкой.
– Так что ты принес?
Господин Неттл протянул нож.
– Ну, сталь я еще могу использовать. И что ты за это просишь?
– Арбалет, – проговорил тот после некоторой паузы.
Кузнец то ли поморщился, то ли просто вид у него был усталый.
– А ты здесь оружие вообще видишь? Я делаю гвозди да скобы для стен. Гвозди да скобы – и хоть бы грош за это заработать. Никто не станет платить вперед за металлолом, который я кую на этом обрыве. Поэтому я его дешевле песка продаю.
– Ты выкуешь, если я принесу железо? Дерево я и сам доделаю.
– Только не за это. – Кузнец вернул пришельцу нож.
– Я заплачу, заплачу больше, когда все будет готово.
– Ну, тогда и приходи. Принесешь больше стали, тогда и поговорим.
– Он нужен мне к ночи.
Кузнец покачал головой.
– Трудновата работенка. За один день выковать арбалет, да еще за грошовую предоплату.
– Я могу отработать долг, – предложил господин Неттл. – Могу горн топить, таскать уголь. Если покажешь как, я буду вместо тебя делать эти скобы.
– Зачем тебе арбалет?
Неттл не ответил.
Кузнец внимательно обвел взглядом изорванную в клочья черную сутану, синяки и кровь на лице незнакомца и произнес после некоторого молчания:
– Сегодня новолуние, да? Если ты решил поохотиться, не видать мне своих денег.
Слова кузнеца застали господина Неттла врасплох. Он и не думал о том, что будет после Ночи Шрамов. Это просто больше не имело значения. Кузнецу было от чего насторожиться: долг есть долг, а долги надо платить. Каждый имеет право на кусок хлеба. Если господин Неттл не вернется, то здорово подведет кузнеца. Это все равно как еду у него прямо со стола украсть. К горлу подступила тошнота, Неттл почувствовал пустоту в желудке. Его еще больше потянуло к бутылке.
– Послушай, – сказал кузнец, – что ты там говорил насчет дерева для арбалета? Ты, случайно, не плотник? Ты прав-, да такую штуку вырезать сможешь? Ты стрелял-то когда-нибудь? Или видел?
– Нет, – признался господин Неттл. Его охватило то же чувство, что и на мосту: чувство бессилия перед лицом обстоятельств; ни его злоба, ни мощь его тела не могли побороть стен этой полуразваленной кузницы.
– Да я так и думал. Плюнь ты на это. Так оно лучше будет.
– Не могу. – Бродяга до скрежета стиснул зубы.
– Ну, извиняй. – Кузнец отвернулся.
Неттла охватило отчаяние. Он тряхнул старика за плечо сильнее, чем рассчитывал, и мгновенно ослабил руку. Он чуть было не простонал: «Помоги мне», но слова застряли в горле.
– Я заплачу, я отработаю, – быстро проговорил Неттл и сам удивился тому, как дрожит его голос. Слова звучали так странно, будто их произнес кто-то другой.
На него снова смотрело бронзовое от огня лицо кузнеца. Что Неттл разглядел тогда в этих глазах? Он никогда раньше не видел такого взгляда. Только через какое-то время он узнал в них жалость. Стыд и страх, что старик услышал его немую мольбу, сковали Неттла. Он отпустил кузнеца и повернулся к выходу. Каким же надо было быть дураком, чтобы прийти сюда! Законченным дураком! Зачем ему чья-то помощь сейчас или когда-либо?
– Постой, – позвал кузнец.
Неттл остановился. Лицо горело еще больше, чем после потасовки со стражей.
– Пошли за мной. На заднем дворе кое-что еще завалялось. Можешь позаимствовать – если, конечно, отработаешь.
Пол уходил вниз под таким углом, что трудно было удержаться и не упасть. Приходилось идти вдоль стены, осторожно передвигая ноги и балансируя руками. Для кузнеца такая акробатика была делом привычным. Он ловко перепрыгнул через яму в полу, сильно оттолкнувшись одной ногой и волоча другую,
