чтобы дать им дорогу. По мере восхождения пол скрывался за поворотами лестницы. Сайпс, ни на минуту не замолкая, ворчал и жаловался то на сердце, то на пыль, то на все остальное. Дойдя до середины башни, Фогвилл отпер тяжелую металлическую решетку, и они вошли в мрачный, освещенный газовыми фонарями коридор, ведущий к докам.
Марк Хейл уже ожидал священников в просторной зале, выходящей прямо к причалу. Осунувшееся худое лицо командующего с обветренной и загоревшей под палящим солнцем кожей сильно контрастировало с белоснежным мундиром. По три золотые полоски красовались на каждой манжете.
– Мы оставили тело на улице, – пояснил Марк. – Из-за запаха.
Слабый запах разложения витал в воздухе. Фогвилл поглубже вдохнул и открыл двери, ведущие в док.
Местами обвалившийся и заросший сорняками причал шагов на пятьдесят выступал из стены храма. Площадка была довольно широкой, так что можно было обойтись и без парапета, но располагалась настолько высоко, что Фогвиллу ужасно захотелось вцепиться в поручень. «Адраки» был пришвартован к помосту на дальнем конце. Огромный серебряный шар висел высоко над причалом, пойманный в сеть канатов, и ослепительно сверкал в лучах солнечного света. Иллюминаторы и бронзовая отделка корабля отливали золотом. Дипгейт повис на своих цепях где-то далеко внизу, под голубым небом.
– Боже мой! – воскликнул Фогвилл, заткнув нос. – Тут никакие ароматные свечи не помогут!
– Мы прибыли ночью из Сандпорта, – сказал Марк Хейл. – Опустошили все баки, чтобы успеть вовремя.
Но Фогвилл его не слушал. Он уставился на труп.
То, что некогда было генералом Эдвардом Хейлом, теперь лежало на спине, скрестив на груди почерневшие руки. Засохшая кровь и истлевшие обрывки мундира кое-где прикрывали растрескавшуюся кожу. На месте глаз зияли две обуглившиеся пустые впадины. Голые ступни напомнили Фогвиллу обжаренную свинину. Сайпс закашлялся.
– Вы уверены, что это он?
Марк Хейл кивнул. Он вытащил что-то из кармана и протянул пресвитеру.
– Дикари-хашетты сбили «Скайларк» недалеко от Деламора. По всей видимости, во время падения взорвался топливный бак. Нам понадобилось некоторое время, чтобы расчистить территорию и подобраться к обломкам. Выживших нет. Весь экипаж… в таком же состоянии.
– Дело плохо, – пробормотал Сайпс.
– Он совершенно высох – остались только кожа да кости, – произнес Фогвилл.
– Сегодня мы отправим его душу в бездну, – объявил пресвитер.
Фогвилл разглядел, что старик сжимает в руке целую охапку медалей.
– Совершенно ясно, что часть крови была утеряна, помощник. Некоторая часть. Малая часть. В теле Эдварда еще много крови, под самый край. – Сайпс с сомнением взглянул на останки. – Генерал был преданным солдатом и замечательным человеком. Я уверен, что его душа не пострадала.
– Пресвитер… – Марк Хейл опустил голову.
– Можете уйти, командующий. Помощник и я сами все подготовим.
– Спасибо, ваше преосвященство. – Хейл развернулся и собрался уходить.
– Командующий!
– Ваше преосвященство?
– Я еще не сообщил вашей сестре.
Марк Хейл молча кивнул и скрылся в глубине храма.
Как только командующий ушел, Фогвилл всплеснул руками.
– Да вы только посмотрите на тело, он же обескровлен! В его жилах и капли крови не осталось.
– Марк Хейл – славный парень, – пробормотал себе под нос Сайпс. – Однажды он станет отличным генералом. У него хорошая кровь, верно? Нам не нужны лишние трения между Церковью и военными. – Сощурившись от слепящего солнца, он смотрел туда, где вдалеке распростерлась пустыня. – Только не сейчас.
– Но вы не можете освятить вот
Пресвитер презрительно махнул рукой.
– Такие набожные солдаты, как генерал Хейл, – большая редкость. Бог Цепей нуждается в хороших людях.
– Но его душа уже в Лабиринте!
– Чепуха.
– Я приведу носильщиков, – покачав головой, проворчал Фогвилл. Он был рад убраться подальше от ужасной вони.
– Нет, помощник. До церемонии Прощания осталось слишком мало времени. Попробуй разыскать Девона. Он должен быть где-то неподалеку.
Фогвилл нахмурился и открыл было рот возразить, однако передумал. Зачем тратить слова? Старик, похоже, твердо решил настоять на своем.
– Я пошлю служку, – наконец ответил Фогвилл.
– Я хочу, чтобы ты лично занялся этим. – Сайпс потер переносицу вымазанными в чернилах пальцами и
