Ночь шрамов

– Девон женат? – удивился Дилл.

– Был, – повернувшись спиной, ответил Сайпс. – Несчастная женщина. Мало кто доживает до старости на такой работе – пары, дым.

Тон пресвитера показался Рэйчел презрительным, но она промолчала.

– Элизабет больше интересовали наркотики, – продолжал Сайпс. – Мы искали альтернативные средства, которые можно было противопоставить хашеттской угрозе, не прибегая к жесткому геноциду. Была предложена зависимость от седативных препаратов, – пресвитер пожал плечами, – но их возможности так и не были до конца изучены. После смерти жены Девон сконцентрировался на разработке сильнодействующих ядов и тому подобного для военных нужд. У него определенная… склонность к подобной работе.

– Газ, от которого лопается кожа и слепнут глаза, – сказала Рэйчел.

Сайпс поспешно кивнул.

– Пыль, что отравляет воду и калечит хашеттских детей, – продолжала девушка.

Такие нападки немного смутили старого священника.

– Это…

– Бесчеловечное оружие.

– Определенно…

– Отвратительное оружие.

Дилл хмуро посмотрел на Рэйчел.

Пресвитер погрузился в неловкое молчание, через некоторое время взглянул ей прямо в глаза и проговорил:

– Необходимое оружие.

– Эффективное, – холодно отозвалась девушка.

Сайпс разозлился.

– По-моему, Девона куда больше интересует боль, чем эффективность убийства.

В отличие от Марка и других офицеров пресвитер не прятался за красивыми словами. Рэйчел понимала, что враждебность Сайпса направлена совсем не на нее. Старик ощущал свою ответственность за то, что Девона натравили на хашеттов.

Сайпс перевел внимание на Дилла.

– Ближе к концу войны он помог приспособить боевые суда к перевозке и применению ядов. Племена…

– Несколько сократились? – попробовала Рэйчел закончить фразу.

– …были истреблены, – закончил Сайпс. Он достал из рукава платок и вытер лоб. – У нас не оставалось другого выбора. То были жестокие времена.

Девушка скрестила руки. А что сейчас изменилось? Разве с виной на сердце легче жить, чем с врагом под городскими стенами?

– Так мы и победили, – добавила Рэйчел.

Дилл продолжал стоять спиной к своей наставнице, так ни разу и не повернувшись.

– Архоны всегда защищали храм?

– Начиная с той самой битвы, – ответил Сайпс, уныло разглядывая спайна. – Теперь все изменилось. Мечи и знамения утратили былую силу. Вместо фехтования ты учишь церемонии, Кодекс, законы…

И того не густо. На что рассчитывал старик, когда назначил ее обучать ангела? Обучать чему? Обязанностям хранителя душ? Церковному этикету? Или как шнурки завязывать? Должны же быть вещи, которые заинтересуют Дилла гораздо больше, ну или просто пригодятся ему.

Пресвитер Сайпс чуть заметно улыбнулся.

– …и историю, если ты ее, конечно, вытерпишь.

– Но если племена снова атакуют…

Рэйчел фыркнула.

– Поле боя не место для тебя. – Она слишком поздно поняла, как жестоки были ее слова. Он хочет сражаться. Господи, он правда хочет оказаться на поле битвы. Рэйчел прикусила губу, а Сайпс укоризненно посмотрел на нее.

– Больше нет угрозы новых атак. Наша армия слишком сильна для язычников. Племена снова разбросаны по всей пустыне, а хашеттские шаманы истреблены. – Старик заметно утомился.

– Спасибо, ваше преосвященство, – пробормотал Дилл, опустив глаза.

– Иди с адептом Хейл. Я уверен, она научит тебя обращаться с мечом.

Рэйчел кивнула. И еще кое-чему.

Выйдя за дверь, Дилл набросился на нее:

– Ты всегда так грубишь?

Рэйчел не ответила. Если ей и удалось придумать извинение, оно намертво застряло у нее в горле.