— Дело было так, — начал я. — Днем я играл в гольф. После гольфа выпил всего одну бутылку пива: в тот день я собирался в гости и не хотел заранее напиваться.
Тут поднялся адвокат потерпевшего.
— Разрешите, милорд, — сказал он, — задать вопрос ответчику.
Судья несколько удивился, но согласие дал.
— Скажите, вы много пьете? — спросил адвокат.
Я ответил не сразу.
— Вообще-то случается иногда. Особенно в гостях.
— У меня больше нет вопросов, — сказал он.
Я поймал на себе взгляд моего адвоката. Он сидел разинув рот.
— Так вот, — продолжал я. — В тот день я ехал осторожнее обычного. Дело в том, что за последнее время я уже получил пару хороших вмятин. С меня хватит. Да и в гости не хотелось опаздывать, — доверительно сообщил я судье.
Он кивнул. Судья не сводил с меня глаз, подавшись вперед всем телом.
— Но тут, — сказал я, — меня обогнал семейный «седан». Он был набит детьми, на верхнем багажнике стояла коляска, из-под нее торчал матрац. Сами понимаете, не плестись же мне за этим «седаном», вот я и прибавил газу.
Адвокат истца вскочил опять.
— То есть вы увеличили скорость? — спросил он.
— Ну да. Нажал на газ. Через полмили я его догнал и объехал.
Тут поднялся мой адвокат.
— Мистер Кэмпбелл, — сказал он, — у вас малолитражный двухместный автомобиль с мотором в семь лошадиных сил. К тому же ему двенадцать лет. Как вы думаете, с какой скоростью вы могли ехать, когда пошли на обгон? Полагаю, ваша машина вряд ли делала больше чем тридцать миль в час, учитывая ее возраст и размеры.
— Тридцать восемь, — поправил я. — Тридцать восемь миль в час. Я не спускал глаз со спидометра. А может, немного больше. У меня спидометр барахлит.
— Благодарю, — сказал мой адвокат. Он было собрался еще что-то сказать, но передумал. Сел и расстегнул ворот рубашки.
— Да, так вот, выезжаю я на место аварии...
— Вы, разумеется, ехали по правой стороне дороги? — спросил судья.
Похоже, что никто уже не соблюдал процедуру судебного заседания. Я едва успевал отвечать на вопросы.
— Кто же ездит по своей стороне, когда дорога совершенно пуста?! — резко ответил я вопросом на вопрос. — Я держался ближе к середине.
— Понятно, — сказал судья. — Благодарю, — добавил он после паузы. Он еще больше подался вперед. — Продолжайте, прошу вас.
— Еду я, значит, на приличной скорости, поглядываю на спидометр и вдруг вижу, как мне навстречу выезжает задом из переулка машина.
— Простите, — сказал судья, — когда вы говорите «вдруг», вы имеете в виду, что машина появилась перед вами без предупреждающего сигнала?
— Конечно, — ответил я. — Я увидел ее, когда был метрах в ста, не меньше...
— И ничего не сделали, чтобы предотвратить столкновение, — вставил адвокат истца. — Вы ведь не сбросили скорость, не дали сигнал, словом, не приняли никаких мер предосторожности?
— Верно, — сказал я. — А все потому, что не спускал глаз со спидометра. Раньше на этом участке я никогда не шел больше сорока.
Судья откашлялся.
— Мистер Теннент, — сказал он, обращаясь к моему адвокату, — у вас есть вопросы? Мне кажется, что ваш подзащитный не вполне отдает себе отчет в своих словах.
Теннент встал, и, по-моему, неохотно.
— Мистер Кэмпбелл, — сказал он. — В чем же все-таки, на ваш взгляд, причина аварии? Подумайте хорошенько, не торопитесь с ответом. Мы все хотим помочь вам... разобраться.
Он довольно беспомощно взглянул на судью. Судья кивнул. Теннент сел. Он опять начал теребить ворот рубашки.
— Чего тут думать! И так все понятно, — сказал я. — Этот негодяй выехал задним ходом из переулка. В тот момент он закуривал и не смотрел, куда едет. Вот я в него и врезался!
Воцарилось молчание. Судья смотрел на Теннента. Теннент смотрел на адвоката истца. Адвокат истца смотрел в потолок.
— Больше мне сказать нечего, — добавил я. — Факты говорят сами за себя.
Адвокат истца взял себя в руки.
— Милорд, — сказал он, — я очень надеюсь, что суд вынесет решение в пользу моего подзащитного, ведь ответчик сам признает, что он человек неуравновешенный, злоупотребляющий спиртными напитками, не раз в последнее время попадал в аварии. Он показал под присягой, что ехал с превышением скорости и к тому же смотрел на спидометр, вместо того чтобы...
— Да, я действительно смотрел на спидометр, — перебил я его. — Но если бы вы хоть немного умели водить, то знали бы, что можно смотреть на спидометр и одновременно мельком поглядывать на дорогу.
Все молчали. Судья сделал знак рукой.
— Прошу вас, мистер Маршалл. Вы что-нибудь еще хотите сказать?
— Нет, — ответил Маршалл. — Мне нечего больше добавить.
— Благодарю, — сказал судья. Он испытующе посмотрел на Теннента.
Теннент покачал головой:
— Мне... нам нечего сказать... Судья откинулся на спинку стула.
Некоторое время он копался в бумагах, затем шепнул что-то секретарю. Тот покачал головой.
— Гм... — сказал судья. Он вновь откашлялся. — Прежде чем я объявлю решение суда по этому делу, — начал он, — хочу отметить, что оно оказалось одним из самых сложных за последнее время. Вовсе не желая навязывать ответчику свою точку зрения, я хотел бы все же отметить, что своим поведением он в значительной степени усложнил вопрос, который на первый взгляд казался довольно простым.
Он замолчал и обвел глазами собравшихся. Никто не произнес ни слова. Неожиданно судья выпалил:
— По решению суда ответчик выплачивает истцу сто пятьдесят фунтов в качестве возмещения убытков.
Он повернулся ко мне.
— Мистер Кэмпбелл, — сказал он, — поскольку я уже имел удовольствие неоднократно видеться с вами по различным поводам, не исключено, что нам предстоит встретиться и в будущем. Когда это произойдет, я объясню вам, хотите вы того или нет, почему вы проиграли дело. Оно представляется мне довольно любопытным.
— Еще бы, — сказал я. — Ведь я говорил чистую правду. Я практически невиновен, а вы присудили мне возместить убытки. Почему?
— Видите ли, существуют разные способы дачи показаний, — объяснил он. — Избранная вами линия поведения в условиях действующего судопроизводства не оставляет вам ни малейшего шанса. Впрочем, я бы предпочел вернуться к этому вопросу в менее официальной обстановке.
Он замолчал.
— Суд благодарит собравшихся за внимание. Следующее дело!
— Что все это значит? — спросил я Теннента, когда мы выбрались из зала. — Он присудил мне выплатить сто пятьдесят фунтов и еще собирается объяснить почему.
— А все потому, — сказал Теннент, — что он хочет спасти вас от виселицы.
