сделав несколько глотков терпкого напитка, продолжил: — Мне нужна твоя консультация как специалиста.
— Я весь внимание.
— Если дело доходит до шантажа, что нужно делать?
— Бруно вздумал тебя шантажировать? — спросил Вил.
Джеймс кивнул:
— Через своих шестерок. Но я ведь знаю, откуда ветер дует.
— Игнорируй. Но улики — письма, сообщения — сохраняй. Они пригодятся в суде.
— Игнорировать?
— Абсолютно. А что он сможет сделать? Зачем ему марать репутацию перед судом? Он проверяет твое терпение и ждет не дождется, пока ты сам не сдашься! Вот и все.
— Спасибо, друг! — Джеймс хлопнул Вила по плечу и, разлив по стаканам виски, сказал тост: — За стойких парней!
— Дамы и господа, — в кают-компании появился Жозе, — не хотите ли послушать живую музыку? Игру на виолончели?
— Неужели Хьюго обучился игре? — Ванесса засмеялась.
— Нет, не Хьюго... — отрицательно покачал головой Жозе.
— Тогда кто? — Лили вытянула губки и начала наматывать рыжую прядь волос на палец.
— Давайте не будем гадать, — предложил Джеймс. — Жозе, мы готовы послушать.
Дядюшка Жозе поклонился, а через несколько секунд в кают-компании появилась Пенелопа.
— Это оборванка играет на виолончели? — шепнула Ванесса Лили. — Что за несуразица?
— Я слышала такую историю. Одна девушка (на самом деле она была голубых кровей) на время отказалась от излишеств и богатств, чтобы понять, как живут бедняки, — прошептала Лили.
— Да заткнись ты! - не выдержала Ванесса и презрительно осмотрела с ног до головы Пенелопу.
Тем временем Пенелопа положила на стол чехол с виолончелью и принялась выдвигать из-за стола стул.
— Я помогу тебе! — Джеймс привстал и взялся за спинку стула, дотронувшись до холодных пальчиков Пенелопы.
От этого случайного прикосновения щеки Пенелопы вспыхнули, и она опустила глаза, похлопав длинными ресницами.
— Давно играешь? — спросил он.
— Йес, — ответила Пенелопа и улыбнулась своей фирменной улыбкой.
Она прекрасно понимала, что может выставить себя полной дурой, ответив невпопад. Но ей так захотелось, чтобы Джеймс услышал ее голос...
— Гм-гм, — раздалось наигранное покашливание Ванессы.
Джеймс внезапно опомнился и, озарив Пенелопу улыбкой, поставил ей стул.
Взяв из чехла виолончель, она сбросила туфли, продемонстрировав изящный подъем стопы.
Зажав ногами инструмент, Пенелопа взмахнула смычком и провела им по натянутым струнам.
В кают-компании собрались абсолютно все, и даже толстый угрюмый повар Хьюго, которого тоже распирало любопытство.
Он внимательно следил за тем, как девушка водит смычком. Почему-то Хьюго мысленно сравнивал его с кухонным ножом.
Рядом с поваром стоял дядюшка Жозе. Слушая музыку Пенелопы, он высоко поднял голову, гордясь за свою племянницу. Услышав, что Маноло шепотом что-то обсуждает с Санти, он резко толкнул парня в плечо.
Маноло недовольно взглянул на капитана и продолжил любоваться стройными загорелыми ножками Пенелопы. Какая там музыка, если перед ним на стуле сидит такая сексуальная красотка!
Наверное, единственными в зале, кто остался равнодушными как к Пенелопе, так и к ее музыке, были Вил и Лили.
Лили рассматривала свои ногти, а Вил жаждал напиться.
С ненавистью за игрой этой «дикарки» наблюдала Ванесса. В эту минуту она для себя решила, что ни она, ни ее будущий муж ни за что на свете больше не поднимутся на яхту «Элеонора».
Что возомнила о себе эта оборванка? — Ванесса проклинала ее всем сердцем. Ну и что, что она умеет играть! Вот еще! Разве эта проходимка может составить мне конкуренцию? Конечно нет! Да она со мной и рядом не стояла. Разве есть повод для ревности? — Ванесса взглянула на Джеймса и еще больше принялась проклинать Пенелопу.
Джеймс полностью развернулся на стуле лицом к Пенелопе. Теперь их отделяла лишь пара футов. Он уловил нежный аромат фиалки, жасмина и пачули. Почему-то ему захотелось полностью вдохнуть ее аромат, испить его до конца, ни с кем не делясь.
Джеймс наклонился ближе к Пенелопе, она взглянула ему в глаза и почувствовала, как сердце начало быстро биться, как на ладонях выступил пот...
Пенелопа закрыла глаза. Она тоже слышала дыхание Джеймса и вдыхала его горьковатые духи, смешанные с запахами табачного дыма и виски.
Он сводит меня с ума! Нельзя, чтобы окружающие это заметили... — подумала Пенелопа.
Открыв глаза, она встретилась взглядом с Джеймсом. Как магнит, как мощный магнит тянули девушку его зеленые глаза. В них она прочитала восхищение. Только Пенелопа не поняла, чем же восхищался Джеймс — ее оголенными стройными ножками или же мастерством игры? От первого предположения она почувствовала смущение, от второго — расцвела.
Но внезапно Джеймс встал и покинул кают-компанию.
Почему он ушел? — Девушка проводила его взглядом.
Неожиданно у нее пропало желание играть. Для кого эта музыка? — спросила себя Пенелопа. Для Ванессы? Черт ее побери! Для безучастных Вила и его «содержанки»? Для дядюшки Жозе или угрюмого Хьюго? Для Санти и Маноло, которые нагло пялятся на ее грудь и ноги?
Нет! Оказывается, она играла только для Джеймса. Для мужчины, с которым ей никогда не быть вместе...
9
— Ты была великолепна! — Дядюшка Жозе обнял племянницу.
— Хорошо, когда в жизни есть увлечение... — произнес Хьюго и разлил горячий чай с листьями эвкалипта по кружкам.
— Дядюшка Жозе, а Джеймс Грант в который раз на твоей яхте? — Пенелопа присела на стул, стоящий напротив разделочного кухонного стола, и взглянула в иллюминатор, за которым переливалась лунная дорожка.
— Два раза в молодости с отцом, — начал перечислять Жозе, — спустя три года в гордом одиночестве, и в прошлый раз, год назад, с друзьями. А что это тебя так заинтересовало? — Жозе скрестил руки на груди и прищурил правый глаз.
— Да так... просто. Женское любопытство! — Пенелопа хихикнула. — А с Ванессой они давно знакомы?
— Их родители вместе начинали бизнес.
Пенелопа покачала головой и впервые увидела улыбку Хьюго.
— Что смешного? — удивилась она. — Я что-то не то сказала?
— Борись за свое чувство! Вполне возможно, что тебе удастся только один раз в жизни по- настоящему полюбить... — Хьюго повязал платок на голову и, отвернувшись от Жозе и его племянницы, стал нарезать вяленое мясо для закуски.
— Что вы имеете в виду? — спросила Пенелопа, хотя была уверена, что Хьюго ей не ответит. — Хорошо, — Пенелопа встала из-за стола, — пойду, прогуляюсь перед сном. Погода великолепная. За чай
