кассы и с воплем: «Пока, приятно было познакомиться!» – сгинул. Надеюсь, это не я обратил Сида в бегство. Я же отказался от идеи подавать в суд. Наверняка есть более простое объяснение: например, он убил миссис Делакорт и оказался на крючке у полиции.
От Фредди надо было срочно избавляться.
– Боюсь, я не могу пригласить тебя в дом… Бен уехал на несколько дней… а я… хочу побыть одна.
Фредди сузил глаза и дернул одну из цепей на шее.
– Элли, старушка, да в чем дело?
Он предпринял попытку проскользнуть мимо меня, но Страш сделал шаг вперед.
– Что-то тут нечисто, но я не собираюсь лезть не в свое дело… только позавтракаю…
– Фредди, – взмолилась я, – если ты хоть немного нас любишь, позаботься об «Абигайль», пока Бен не вернется.
Я захлопнула дверь у него перед носом и навалилась на нее, дрожа всем телом. Такой покинутой я не чувствовала себя с тех пор, как уехали Доркас и Джонас. Где та новобрачная, наивно полагавшая, что супружество – это конец одиночеству?
– Какой чудесный молодой человек! – заметила Примула. – Заботливый, вдумчивый… Мы все ему явно не понравились. А теперь пора составить план. Нельзя тратить день впустую.
Было решено, что я отправлюсь к утренней мессе в храм Святого Ансельма. Обычно я так и делала, и, если миссис Джоппинс не стала медлить с докладом, Основатель, возможно, попытается прикончить меня по дороге к церкви или во время молитвы. Гиацинта последует за мной с дуэльным пистолетом наготове, Страш и Примула останутся с Магдалиной. Моя свекровь очень опечалилась, что в столь трудный час ей придется пропустить утреннюю мессу, но она надеялась, что отец Падински учтет все обстоятельства и отпустит ей этот грех.
Итак, я отправилась в церковь. Отсидела положенный срок и вернулась. Никто не выскочил из-за дерева и не схватил меня за горло, ни одна машина не попыталась спихнуть меня с обрыва. Мой телохранитель Гиацинта ни разу не шепнула, что за нами следят. День тянулся вполне мирно. Никто не звонил и не пытался выманить меня на зловещее свидание. Всякий раз, когда мне приходилось проходить через холл, меня охватывала дрожь. Снизу не доносилось ни звука, но в моем воображении все еще звучал ужасный вопль, с которым Папуля и Бен погрузились в непроглядный мрак своей темницы.
После ленча мы собрались в гостиной, и Страш дал сестрам Трамвелл урок по карманным кражам (насколько я поняла, уроки были регулярными). Мы с Мамулей читали или притворялись, будто читаем. К вечеру я вышла во двор, чтобы отловить Пусю, и меня не сбросили в ров, не всадили пулю в сердце. Когда пробило десять, Гиацинта убрала свое вязанье, Примула отложила пяльцы, а Магдалина очнулась от дремы.
– Элли, не пора ли нам готовиться ко сну? – Глаза Примулы горели, как у ребенка, предвкушающего игру в чудовищ. – Я спрячусь в вашем гардеробе, оставив щелочку, а Гиацинта присмотрит за нашей дорогой Магдалиной. Страш будет обходить дом дозором. – Она повернулась к нему. – Если вы услышите одновременно два крика, бегите на тот, который громче.
– Разумеется, мадам.
Лежа на серебристых простынях, я разглядывала неясные силуэты фазанов на обоях и пересчитывала складки бархатных штор. Что, если все наши надежды напрасны? Что, если Основатель решил подготовиться к убийству без спешки? А вдруг он придумал для меня иное наказание? Или вообще помиловал? Где я стану прятать Бена до скончания дней?!
Наступило утро понедельника. Я поздравила себя с тем, что проснулась целой и невредимой, но нетерпение нарастало с каждой секундой. Наверняка меня с минуты на минуту начнут обвинять в полной никчемности. Когда нервы у всех на пределе, козел отпущения бывает очень кстати.
Рокси ворвалась в дом ровно в восемь утра, но при виде сестриц-сыщиц и Страша она затормозила на всем скаку.
– Неужто постояльцев пустили, миссис X.? – Бухнув хозяйственную сумку на стол, она принялась расстегивать пуговицы на парчовой накидке винного цвета. – Значит, работы вдвое больше прибавится, шваброй махать вокруг всех и каждого, но я не запрошу и пенса сверху.
Только я собралась сказать, что сегодня вообще-то не нуждаюсь в ее услугах, как обнаружила, что Гиацинта сигналит бровями. Если Рокси, паче чаяния, и есть предводительница злодеек, надо предоставить ей полную возможность огреть меня по затылку одной из Мамулиных статуэток, задушить шлангом от пылесоса или спихнуть с лестницы. Сестрицы демонстративно отослали Страша с каким-то поручением и громогласно объявили, что готовы прогуляться по Скалистой дороге, если Магдалина составит им компанию. Стоило двери в сад закрыться, как Рокси зазвала меня в гостиную.
Шторы были все еще задернуты, и комната имела мрачный вид.
– Сюда, сюда, миссис X.! – в голосе Рокси слышалось затаенное злорадство. – Ну, если это вас не доконает…
Меня охватило удивительное спокойствие. Глазами я проследила за пальцем Рокси и обнаружила Пусю – милое создание с наслаждением грызло ножку резного бюро! Я распахнула окно и что было сил запустила Пусю в сад. Она приземлилась на клумбу и недоуменно осмотрелась. В следующий миг из-под шкафа вырвалась рыжая молния – Тобиас, воспользовавшись моментом, кинулся в погоню.
– Замажу дерево лаком! – успокоила я Рокси. – Наверху вроде бы оставалась банка.
В холле я замерла, прислушиваясь к гробовой тишине. Рокси мне нравилась, но, честно говоря, разбираться, кто преступник, а кто нет, изрядно поднадоело. Рокси так Рокси! Банка с лаком мирно стояла в кухонном шкафчике, так что мой маневр предназначался исключительно для Рокси. Ни звука. Я уселась на лестнице, приготовившись к ожиданию, и… заснула. Кто-то схватил меня за плечо, действительно чуть не спустив с лестницы.
– Проснитесь, дорогая Элли! – пролепетала Примула. – Я вне себя от тревоги! Ваш любимец погнался за Пусей, за ним погналась Магдалина, Гиацинта погналась за всеми тремя, а вдогонку я отправила Страша. На всякий случай – вдруг Человек в Плаще где-нибудь поблизости. Увы, результат самый плачевный – никто из них не вернулся. Хотя прошло всего десять минут и у Гиацинты дуэльный пистолет, но мне кажется, надо попытаться их найти, тем более что в доме пока все тихо.
– Так, вы оставайтесь здесь! Я знаю местность и все закутки, куда Тобиас мог загнать Пусю. Если ваша сестра и все остальные вернутся в дом и не застанут нас, они запаникуют. Я вне опасности. Основатель не склонен к импровизациям.
– Элли, мне кажется, остаться лучше вам, а я… Ах ты, господи… так не годится, если миссис Мэллой и есть вы знаете-кто… – Я уже натягивала старый дождевик. Лицо Примулы жалобно сморщилось. – Деточка, у меня дурные предчувствия…
В саду я устроила форменную перекличку:
– Магдалина! Гиацинта! Страш! Тобиас! Пуся!
Ни звука в ответ, ни шороха в кустах. На рассвете прошел дождь, и одуванчики золотились под яблонями и вишнями, за ночь одевшимися в душистые бело-розовые покрывала. Деловито жужжали пчелы. Все оживало после зимы. Меня охватила тоска и – наконец-то! – страх. Куда же все подевались? Три человека, призванные охранять мою жизнь, не станут играть в дурацкие игры.
Что там за возня у ворот? Я вскочила и побежала к воротам, скользя по гравию. Поравнявшись со сторожкой, я увидела, как из-под зеленой изгороди вынырнула Пуся и зайцем сиганула на Скалистую дорогу. Я бросилась следом.
Пуся опережала меня на полкорпуса, но стоило сделать рывок, как она тотчас вырывалась вперед. Может, именно так проклятое животное заманило поочередно Мамулю, Гиацинту и Страша подальше от дома, а потом кружным путем вернулось в сад? Маленькая пройдоха метнулась к кладбищу. Я за ней. – Магдалина! Гиацинта! Страш! Что это? Вздох моря? Вопль чайки? Или голос, зовущий: «Сюда! Сюда!»
Пуся исчезла за надгробием, но звук шел не оттуда. Я взбежала на церковное крыльцо и подергала кованую ручку. Заперто! Ветка царапнула по витражному стеклу: должно быть, этот шорох я и слышала. Сунув руки в карманы, я спустилась по ступенькам. Ладно, пора домой, все уже наверняка вернулись, живые и невредимые. За углом церкви мелькнула какая-то тень – негодная псина юркнула в дверь церковного клуба. Не возвращаться же домой без треклятой Пуси!
Стоило переступить порог клуба, как на меня навалились воспоминания о прерванной кулинарной
