представил как Дивонн, свою любовницу с проживанием.
Напряжение нарастало.
Бен тут был ни при чем. Слова 'Когда же появятся Кулинары?', казалось, полыхали на стенах этой чертовой комнаты. Бинго энергично обстреливал бумажными катышками брючно-тыквенные ноги своей мамаши, и ее улыбка тускнела на глазах. Дама с приятным лицом возилась с завязками своего корсажа. Мистер Грогг обвил за плечи свою прозрачную Дивонн. Граф жонглировал карандашами, все быстрее и быстрее…
– Меня зовут Элли Хаскелл, – обратилась я к женщине в корсаже. Лицо ее соседа было изрезано горестными складками.
– Рада познакомиться. Я – Лоис Браун, а это мой муж Хендерсон. – Она разгладила подол своего шелкового платья в мелкий цветочек. Смех у нее тоже оказался приятный. – Чувствую себя, как запеленутая. Это все наши детки, выбрали и купили для меня этот корсаж. У нас их семеро. И все как на подбор! Такие лапочки! Порой мне даже хочется, чтоб им не было так хорошо дома. Мы с Хендерсоном то и дело трясем наше гнездышко, но – дай бог им здоровья – детки отказываются вылетать. – Она бросила нежный взгляд на упомянутого мужа, который еще больше помрачнел. – Как и Эрнестина, я самая обычная домохозяйка. Ничего не имею против работы, но отсиживать где-то целый день – это же невыносимо! А когда пришлось заняться стряпней, я даже и не задумывалась, нравится мне это или нет. Конечно, накормить эти вечно раскрытые клювы нелегко. За свои пироги я получила несколько наград на окружной ярмарке, но никогда не думала, что чем-то отличаюсь от любой другой американской женушки. А пару месяцев назад отправила я свой рецепт мороженого с яблочным соусом на благотворительный вечер Американского общества плодоводов и пекарей и выиграла гран-при: путешествие на пароме, две ночи на курорте Нэнтакет и пятьдесят долларов. А вы, как я погляжу, ждете маленького, моя милая?
– Бог вам в помощь, – вставила Эрнестина Хоффман, мамаша несравненного Бинго. – От души надеюсь, что ваши роды пройдут легче моих. – Она бросила слегка укоризненный взгляд на чудо-ребенка, который набивал карманы пропыленным содержимым конфетницы. – Доктор, разумеется, отродясь ничего такого не видал, даже когда помогал аборигенам третьего мира…
Впалоглазая Дивонн изучала мой выступающий живот с гадливым выражением на бледном лице. Лоис Браун ободряюще засмеялась:
– А может, вам повезет, как мне в свое время. – Я несколько взбодрилась. Возможно, материнство не сплошная боль и страдания. – Представьте, каждый из моих семерых лапочек выскакивал меньше чем за пять минут. Проще пареной репы. На последние двое родов я даже пригласила соседей. И все они остались на фуршет, который я им после устроила…
Кто-то застонал. Кажется, это была я.
Бен сидел прикрыв глаза ладонью, а потому не увидел, как отворилась дверь. Все остальные сползли на краешки своих сидений, кроме графа, который продолжал увлеченно жонглировать. Интересно, Кулинары все заявятся в белых колпаках и с длинными черными усами? Даже женщины?
Ответ последовал не сразу. В комнату вошли Джеффриз и Пипс. Карлица держала в руках поднос со съестным. Старикан – поднос, уставленный бутылками, бокалами и фарфоровыми чашками. Костлявые коленки Пипса подрагивали, а лысая голова блестела от пота.
Сборище гурманов с облегчением потянулось к столику в дальнем углу комнаты. Все – за исключением анемичной Дивонн и моего супруга, которого надо было шпателем выковыривать из его хандры.
Бен стиснул мою руку и простонал:
– Элли, я не могу в это поверить! Мне предстоит состязаться с фокусником, поставщиком расфасованной еды, ребенком и, что хуже всего, – с обычной домохозяйкой.
– Мужайся, мой мальчик!
Бен встал с кресла, глаза его превратились в черные омуты.
– Элли, ты не понимаешь! Это же унизительно! Мое мужское достоинство…
– Бога ради, Бен! Ты боишься, что миссис Лоис Браун станет по ночам охотиться за тобой с щипцами для орехов?
Он не ответил, так как перед нами возникла Джеффриз. Кружевной чепец съехал карлице на лоб; доведись моему кузену Фредди увидать ее лицо, он бы наверняка потребовал вывернуть его наизнанку. Улыбочка Джеффриз таила бездну очарования.
– Вы собираетесь скандалить или есть? – Она сунула нам поднос с искусно фаршированными грибами и креветками, обернутыми беконом. Во взгляде Бена смешались восхищение и зависть.
Дабы сгладить его молчание, я принялась загружать снедью свою тарелку.
– Простите, вы
– А уж это мое дело. – Кудряшки карлицы кокетливо подпрыгнули. – У женщины моего положения мало чего своего найдется. В моей родне все бедные и гордые. – С этими словами Джеффриз отвернулась и протянула свой поднос Бинго. Я слышала, как чудо-дитя рассуждает о содержании мяты в грибах и громко чавкает, раздувая щеки. Бедный ребенок. Так напоминает меня в детстве.
Повернувшись к Бену, я обнаружила, что он увлеченно беседует с мистером Хендерсоном Брауном, унылым супругом дамы в корсаже.
– Жарко сегодня, не так ли?
Мистер Браун уставился на Бена так, будто его попросили назвать десять крупнейших городов Югославии.
– Простите, но не мне судить о погоде. Лично я всегда мерзну.
– Грибы – высший класс, – вступила я.
– Да, но полезны ли они для наших желудков? – Возможно, тому виной его серо-бурые волосы, но мистер Браун вызывал у меня стойкие ассоциации с осликом Иа-Иа. – Как часто мы идем на поводу у минутных удовольствий, – с грустью изрек он. – Пойдет ли успех моей супруги ей во благо? А мне? Она всегда была такой простой, домашней, внимательной… что, если все это превратит ее в шуструю дамочку из 'Санта-Барбары'? Вдруг ей взбредет в голову носить шляпки и прозрачные ночнушки? Я, знаете ли, непривычный к таким делам.
Морщины на его лице обозначились еще резче. Какая жалость! Он был бы настоящим красавцем, если бы не бремя забот, которое укоротило беднягу на несколько дюймов и сгорбило его спину.
– Как вы добрались до острова? – спросил у него Бен.
– На моторной лодке. Она ждала нас, когда мы подъехали к реке в семь часов. – Мистер Браун жестом обвел присутствующих. – Мы все прибыли вместе.
Снова неприятное напоминание о нашем опоздании. Сраженный открытием, что он не единственный кандидат в Кулинары, Бен наверняка подзабыл, что нарушил правила пунктуальности.
В целях трудотерапии я отправила супруга за минеральной водой для меня. Мистер Браун предложил составить ему компанию. Сам он не мог позволить себе выпить – что-то там с желудком или кишечником. Графиня тронула меня за руку.
–
– Четыре месяца! – Бог с ним, с Беном, да и с минералкой! В конце концов, я уже сто лет не беседовала с женщиной.
– Что, такой маленький срок? – Она недоверчиво всплеснула руками. Ее светло-вишневые ногти были длиннее моих пальцев. – Вы… как это сказать…
Никто не смотрел в нашу сторону. Улыбаться мне расхотелось.
Француженка ущипнула меня за щеку, глаза ее блестели, как отшлифованные ониксы.
– Не надо смущаться! Наоборот! Зовите меня Соланж!
– У вас есть дети?
– А как же! У нас с Венсаном шестеро лапочек. И все с чудесными карими глазками и кудряшками.
– Как замечательно!
– Шесть милых пуделечков!
Когда мимо проплыла Дивонн, возлюбленная вампирша мистера Грогга, я спросила Соланж, известно ли ей, кто хозяин Менденхолла.
