— Но мне нравится жить в Гонконге, — ответила она, пытаясь выбраться из тесных объятий.
Рука мужчины оказалась в опасной близости от ее груди.
— Когда устанешь от него… тогда приезжай и живи в Париже!
— Я подумаю, — повторила она, отталкивая руку от своей груди.
— Возьми мою визитную карточку, голубка, — хрипел он, — у тебя самые красивые грудки, которые я когда-либо видел. — Мужчина достал карточку с золотым тиснением и попытался сунуть картонный квадратик Эми за пазуху. Она ловко перехватила руку. Наконец, ей удалось сбежать от надушенной бороды и недвусмысленно покачивающихся бедер, музыка закончилась, и она с облегчением вернулась к своему шефу. Антон томно улыбнулся ей.
— И что он вам нашептывал на ушко?
— Он предлагал мне работу с зарплатой в два раза выше, чем сейчас.
— Серьезно? Неужели вы не испытали искушение принять предложение?
— Естественно, искушение было. Он дал мне свою визитку.
— Да, я видел, как он что-то пытался засунуть… в такой премилый почтовый «ящичек». Но я удивлен, что маленькое предложение Генри не затерялось в недрах вашего платья.
Он схватил ее за руку, запыхавшуюся и растерянную, и повел к танцполу.
Танцевать с Антоном было куда приятнее, чем с Генри Барбюсом. Он двигался легко и грациозно и не делал попыток исследовать ее тело. Когда музыка стала медленной и романтичной, Антон осторожно обнял девушку, прижимая к себе легко, но властно, она почти забыла, что у нее есть ноги, просто парила в воздухе, повинуясь ритму.
— Итак, — начал он. — В Марселе было интересно?
— За последние два дня я узнала больше, чем за пять лет, — кивнула девушка.
— И что же вы узнали?
— Во-первых, что Антон Зелл может заполучить все что угодно, даже луну с неба.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, вы приехали сюда, чтобы продать свою долю в предприятии, а закончилось все тем, что теперь вы будете получать доход в течение пяти лет, построите два новых завода и будете продавать очень дорогое производственное имущество. Вы очень умный человек.
Их щеки слегка соприкоснулись.
— Мы ведем деловую беседу, не так ли? — покачал головой Антон. — И я даже знаю, о чем. О повышении заработной платы.
— Я иду на повышение?
— Ну, я бы не хотел, чтобы мои сотрудники переметнулись к конкурентам. Мне нравится видеть вас там, где вы находитесь.
— В ближайшем времени я и не планировала перебегать к Генри Барбюсу.
— Однако сохранили его визитную карточку.
— У девушки всегда должен быть запасной вариант.
— Понятно. Тогда что вы хотите, мисс Уортингтон? Увеличение зарплаты… или дополнительные привилегии?
Они медленно кружились, в танце их тела льнули друг к другу.
— Расскажите подробнее о привилегиях.
— Я пытался подарить вам необыкновенный браслет, но вы вернули его мне.
— О, да, — насмешливо подтвердила девушка. — Вы не думаете, что мне не по душе пришелся символизм данной привилегии?
— Символизм?
— Именно. — Ее волосы коснулись его щеки. — Вы хотели надеть мне на запястье браслет с драконом.
— Правильно.
— Тем самым оповестив всех, что я принадлежу тому самому большому дракону.
— Или, возможно, большой дракон принадлежит вам.
— Ха-ха! Вот была бы шутка!
Антон притронулся губами сначала к ее виску, затем к щеке и к уголку рта.
— Впрочем, сегодня я пытался сказать вам, как вы удивительно красивы, — пробормотал он. — Вам очень идет ваше платье. А белье под ним есть?
— Конечно.
— Незаметно.
— Это очень дорогое белье.
— Так, значит, я уже плачу вам достаточно большие деньги, раз вы покупаете дорогое белье.
Эми подняла лицо, чтобы ответить, глядя ему прямо в глаза, но шанса он ей не дал. Его губы властно прижались к ее губам, от этого страстного поцелуя тотчас закружилась голова.
— Мистер Зелл, — зашептала она, смотря на него сияющими глазами, — вы позволяете себе вольности!
— Прошу прощения, — ответил он вовсе не извиняющимся тоном, — разговоры о вашем белье — или его отсутствии — заставили меня на секунду потерять голову.
— Ничтожное оправдание!
Вечеринка была в самом разгаре, когда Эми почувствовала усталость и попросила разрешения удалиться в отель.
— Я провожу вас, — сказал Антон.
— О, пожалуйста, продолжайте веселиться, — попросила она. — Нет необходимости сопровождать меня, я сама доберусь до отеля!
— С меня достаточно, дорогая.
Пять минут спустя, после пожатия дюжины рук и принятия комплиментов и поздравлений, они с Антоном вышли из клуба.
Стояла восхитительно ясная ночь. Их отель находился в десяти минутах ходьбы, и они решили прогуляться.
— Когда месье Барбюс проснется завтра утром и прочитает контракт, он будет страдать не только от похмелья! — заметила Эми, пока они медленно шли по улице.
Антон расхохотался, обнял девушку за талию и притянул к себе. Они медленно шагали в ногу.
— Поверьте, Генри лучший бизнесмен, чем вы считаете. Он получит свои деньги. И у меня есть капитал, который нужно вложить в Юго-Восточную Азию. В нашей ситуации никто не чувствует себя ограбленным.
Полная луна висела над морем, по воде струилась серебряная дорожка. Эми и Антон застыли в восхищении, девушка мечтательно опустила голову на сильное плечо своего спутника.
— У вас великолепное самообладание, — улыбаясь, похвалил Антон. — Вы даже не позволяете себе время от времени расслабиться.
— Например?
— Например, вы знаете, что я схожу с ума по вам, и держите меня на расстоянии.
Эми вздрогнула от его неожиданной ласки.
— Ну, сейчас вы находитесь достаточно близко.
— Правда, но наши объятия братские. Впрочем… например, если бы я попытался сейчас поцеловать вас, вы бы отпрыгнули, как дикая кошка.
Девушка закрыла глаза, она вовсе не была в этом уверена.
— А теперь отведите дикую кошку домой, а то она начнет царапаться и фыркать!
Держась за руки, они двинулись к отелю, а желтая луна смотрела им вслед.
Дела в Марселе были завершены, и теперь они могли ехать на Лазурный берег в короткий отпуск. Было решено, что они станут гостями на вилле леди Кэррон, той самой, которую Антон назвал самым проблематичным акционером. О Лавинии Эми могла судить лишь по властному голосу, но она предполагала, что леди Кэррон является кем-то более значительным, чем простая вкладчица.
