вы занимались в прошлом декабре на третьей Базе Звездного Флота. Я не шучу!
Мне показалось, что эхо от моих последних слов разнеслось по всему космосу.
– Они убрали кормовые защитные экраны. Доступ в док и на взлетно-посадочную площадку открыт.
Сарда внимательно посмотрел на меня и нахмурился.
Я проигнорировала его реакцию и притворилась совершенно бесстрастной.
– Надеюсь, теперь они догадаются, что это я.
– Возможно.
Мы совершили маневр вдоль левого борта этой громадины, которую мог сконструировать только любитель рекордов. Нам понадобилось несколько минут, чтобы достичь дока, настолько велик и грузен оказался дредноут. Его корпус и даже гондолы с ускорителями были выкрашены в полоску для исправления общего эстетического вида.
– Какое чудовище, – пробормотала я. Мысль о его огневой мощи вызывала дрожь.
– Не очень красивый эпитет, – заметил Сарда. В моем мозгу всплыл образ грациозного африканского слона с громадными опущенными ушами, блестящими бивнями, качающего головой и призывно трубящего.
– Тогда вы, наверное, никогда не видели слона.
– А вы?
– На маневрах в Кении, на Земле.
– Мне бы тоже хотелось попасть туда.
– Вы не пожалели бы об этом.
«Деревянная Туфля» и «Полливог», наконец, проникли в ангар и стали на прикол. Мы терпеливо дожидались закрытия внешних дверей взлетно-посадочной палубы и начала работы компрессоров. Вскоре наша четверка выбралась из кабин своих челноков; перед нами раскрылись внутренние двери и появилось вытянутое, напряженное человеческое лицо. Встречавший бежал нам навстречу.
Я бросилась к нему, узнав его, сразу же прямо в его объятия.
Наши воссоединенные сердца гулко стучали. Но теперь нами владела несколько иная страсть, отличная от той, что была раньше.
– Брайан!
Я задыхалась от его объятий.
Он рукой прижал мою голову к своему плечу.
– И все же ты вырвалась! Я не думал, что тебе это удастся.
– Мне не оставалось ничего другого. Желание вновь ощутить его горячее мужское объятие охватило меня так сильно, что я едва удержалась от того, чтобы не отказаться от собственных планов. Я легонько оттолкнула Силайну.
– Пожалуйста, объясни мне, в чем дело.
– Это сделаю не я. Берч.
Он продолжал держать меня за руку, когда мы уже впятером бежали по коридору мимо переборок, опор и других сооружений доселе невиданной толщины. Все здесь было предназначено для того, что бы выдержать экстремальные перегрузки, надежно, хотя и грубовато, вплоть до стен, выложенных особо прочным пластиком. Всюду в опорных конструкциях использовалась гексагональная форма пчелиных сот. Из опыта общения с пчеловодами, которые обслуживали ульи с роями пчел, завезенных откуда-то с Земли для опыления наших овощей, я знала, что такая форма является оптимальной для сооружений, подвергающихся высокому давлению. Массивность всего, что нам попадалось на глаза, рождала иллюзию скученности, хотя на самом деле коридоры корабля были значительно шире обычных, и я могла идти, не сгибаясь.
– Почему же именно мой код, Брайан? – потребовала я, когда мы направлялись к турболифту. – Признайся, ты первый придумал посадить меня на горячие угли?
Он попытался отвлечь мое внимание, когда развернулся и начал рассматривать Скеннера, Сарду и Мэрит, но я довольно чувствительно ущипнула его за руку.
– Черт побери, отвечай же! Как ты смел втянуть меня в это дело без моего ведома? Ведь ты знал обо всем заранее!
– Я не хотел привлекать тебя, – робко отозвался он.
Я снова сжала его руку, на этот раз изо всей силы. Злость, обида, негодование, но и облегчение – все смешалось во мне.
– Но ведь мы были любовниками, Брайан! Как ты мог участвовать в подготовке всего этого и не обмолвиться мне ни словом? – внезапно до меня дошел смысл его слов. – Ты сказал, что не хотел привлекать меня? Я не ослышалась? Так вот, поскольку я оказалась причастной к делу, в результате которого могут погибнуть люди, я хотела бы знать, в чем тут моя вина.
– Пайпер, – он постарался успокоить меня, взяв за руку.
Я грубо отстранилась.
– Убери руки!
Мои друзья, стоявшие вокруг нас, делали вид, что ничего не замечают, но в тот момент я была не склонна к смущению.
– Пайпер, пожалуйста, – опять все тот же голос. Брайан знал, что с его помощью он всегда мог легко одержать надо мной любую победу. – Я не рассказал тебе заранее, потому что хотел защитить тебя. Тогда еще не было принято окончательное решение. Я не имел права рисковать твоей карьерой.
– Тогда причем тут мой биокод?
– Когда мы вышли с Базы, то поняли, что до сих пор не знаем, кому можно доверять в Звездном флоте. У Риттенхауза есть приятели во всех службах, они либо подкуплены, либо получают комиссионные или внеочередное повышение по службе…
– Знаю. Я это вычислила сама. Продолжай.
– Мы не могли знать заранее, как далеко распространяется его власть, кто связан, а кто не связан с…
– Брайан!
– Берч верит мне, а я верю тебе – вот и все.
– Все? Это вся история?
– Мы знали, что нашим единственным шансом сделать так, чтобы тайное стало явным, будет попытка убедить Кирка, а Кирк очень высокого мнения о тебе. Мы пришли к выводу, что ты должна сначала поверить мне, а потом поговорить с ним. Это решение пришло к нам не сразу. Извини.
Одних извинений мало.
Вдруг мой голос зазвучал совершенно спокойно, словно из-под земли.
– Ты доверяешь мне с той целью, чтобы поставить на карту мою жизнь, ответила я, – но все же недостаточно для того, чтобы оставить меня и мою карьеру в покое. И слишком мало, чтобы поделиться со мной информацией до того, как дело примет опасный оборот. Не надо больше ничего за меня решать, хорошо? Ты меня понял? Он сделал шаг в мою сторону.
– Пошли, Пайпер.
Я ударила его ладонью в грудь.
– Некоторые вещи не забываются, Брайан. К всеобщему облегчению, турболифт замедлил свой бег, остановился и двери раскрылись. Мы оказались на мостике, выкрашенном в серые тона; он был просторный, почти безлюдный, не содержал никаких удобств «Энтерпрайза» и был построен в том же стиле, что и все остальное на этом корабле. Мы насчитали только пятерых членов экипажа, причем их этническая принадлежность заставила меня сразу же вспомнить о Риттенхаузе. В капитанской рубке сидела Терри Броксон. Она повернулась ко мне с напускным выражением вины на лице. Хорошая актриса.
– Терри! – вырвалось у меня. – И ты тоже? Она поднялась и подошла к креслу капитана. Сидевший в нем человек обернулся. Его усталое серое лицо, груз ответственности, лежавший на нем, небритые щеки, круги под глазами все это вызвало у меня чувство, которое я ожидала меньше всего: чувство жалости.
– Лейтенант Пайпер, – представила меня Терри. – А это – командир Берч.
Берч выбрался из капитанского кресла и взял мою руку в свои ладони.
– Слава богу, что вы добрались сюда. Я так рад, лейтенант.
У него оказался неожиданно мягкий голос с чисто английским акцентом.
