дали пощечину.
– Нет, мой Повелитель Примус! – гордо отрапортовал он, встав на вытяжку.
– Приготовиться к атаке!
– Слушаюсь, Примус! – Поджав губы, явно обозленный там, что выставил себя перед командою полным дураком, Кай кивнул рулевому, чтобы тот вывел корабль в соответствующее положение Т'Каэль мерил шагами небольшой отрезок перед видео экраном, словно бы опасаясь выйти за его предел и ощущая себя ближе всех к этому алебастровом, чудовищу, будто ему суждено узнать о звездолете неприятеля нечто такое, что останется тайной для остальных.
– Развернуть «Пепелище» так. чтобы противник видел наше вооружение. – Команда принялась щелкать тумблерами, прекрасно сознавая, что в данный момент Примус контролирует каждое их движение. – Сравнить конструкцию этого корабля ко всем, что имеется в нашем каталоге. Мы должна определить, кто же это такие…
– Наверняка это диверсанты, – промолвил голос, который Т'Каэлю сейчас меньше всего хотелось слышать – голос большого специалиста по разного рода диверсиям. Взяв себя в руки, Т'Каэль проигнорировал замечание Ри'Яка и продолжил:
– Внимательно просмотреть типы конструкций боевых кораблей ведущих космических держав, хотя бы за последние пятьдесят лет эпохи Ч'Тавран.
– Мы это и делаем, Примус, – ответил Кай плохо скрывая свою нервозность. Т'Каэль бросил взгляд на Идрис, чтобы убедиться, правильно ли он понял настроение Кая, и, увидев ее поджатые губы осознал, что был прав. Каю не нравилось то, что Идрис вновь появилась на командирском мостике Присутствие командира вновь вернуло его на треть место, в то время как он надеялся получить внеочередное повышение по службе, если бы Идрис продолжали держать под арестом. Вражеский звездолет на видеоэкране путал Кая. Т'Каэль знал это наверняка Испуг. Искушение. Можно ожидать, что угодно – Примус, – обратился к Т'Каэлю Кай, в очередной раз взяв себя в руки.
– Докладывайте.
– Ни в одном из наших каталогов нет кораблей, подобной конфигурации или хотя бы отдаленно их напоминающих. Диск и двигательные сопла читаются довольно четко, но, тем не менее, такое впечатление, что они просто вырастают из ниоткуда.
Т'Каэль закрыл глаза и попытался скрыть свое, отчаяние, скрестив на груди руки.
– Вот они, хваленые ваши компьютеры!
– Пока мы не свяжемся с материнским кораблем, – добавила Идрис, – мы не узнаем, что думают наши лучшие шпионы по поводу столь хитрой конфигурации.
– Империя боится сказать даже то, что знает, – скорбно изрек Т'Каэль. Он еще раз прошелся перед видеоэкраном в надежде угадать, что же это за неопознанный объект. – Вполне возможно, что сей час мы противостоим кораблю, который неизвестен нам. Откуда нам знать.
Ведь пока что они не проявляют никакой враждебности. Вполне возможно, мы собираемся вступить в бой с потенциальным союзником.
– Или же врагом, столь могущественным, что даже Верховный Претор боится говорить о его существовании, – добавила Идрис. Ри'Як тут же затрясся от ярости.
– Претор ничего не боится! И кто смог бы держать существование столь огромного корабля в тайне? – Он указал рукой на видеоэкран, и, действительно, в его словах была доля правды. Даже Преториат не смог бы сделать этого. Идрис подошла поближе к Т'Каэлю и проговорила вполголоса, чтобы не вызвать подозрений:
– Мы должны продемонстрировать свою силу и бесстрашие, даже если мы всего лишь один корабль. Может, открыть по ним огонь? Дать предупредительный залп?
– Это что, ваша личная рекомендация? – переспросил ее Т'Каэль.
Хорошенько подумав, Идрис неторопливо промолвила:
– Нет. Лично я рекомендую прежде всего с ними связаться. Попытаться выяснить их истинные намерения. Почему они вторглись в наше суверенное пространство и как им удалось это сделать столь неожиданно?
– Согласен, – сказал Т'Каэль. – Приготовьте радиограмму для нарушителя. Затребуйте у него принадлежность и декларацию о намерениях.
– На каком языке, сэр?
Вот уж проблема из проблем. Безопасно ли было уведомлять этого коварного лазутчика о том, что он уже глубоко проник в суверенное пространство риханцу. Не было во Вселенной более распространенного языка, чем язык их Родины, во всяком случае, в радиусе сотни световых лет вокруг. К тому же «Пепелище» отнюдь не скрывал своей принадлежности. Блестящая черная корма и соколиное оперение были знакомы не одной сотне миров. Немного помедлив, Т'Каэль принял окончательное решение, – На общепринятом риханцу и побыстрее.
Колдовскую летаргию потери сознания было чрезвычайно трудно с себя стряхнуть. Джордж ощущал тупую пульсацию боли, но не мог определить, в каком же месте у него болит. Он словно бы выпал из одного сна в другой. Во втором сне уже появились звуки: чьи-то стоны. Но его собственные или посторонние? И хныканье звездолета писки, гудение, жужжание и механические звуки, больно задевавшие его до крайности обостренную чувствительность. Первым к Джорджу вернулось зрение. Какой-то наплыв замедленных движений, окутанных дымкой, затем постепенно стала наводиться резкость. Боль не исчезала, и он наконец понял, что болит его правое плечо. Ковер был лишь в нескольких сантиметрах от его глаз. Чуть раньше ему казалось, что он лежит на спине, на самом же деле он стоял на четвереньках. Голова его повисла, а шея нестерпимо ныла. Он попытался поднять голову. На противоположной стороне мостика инженер Хэрт пыталась поставить Флориду на ноги, однако сил на это у нее не хватало. Джордж все же заставил себя подняться. Это движение несколько просветлило его затуманенную голову. Мостик, кажется, был в порядке, ничего не сгорело и не растрескалось, разве что главный обзорный экран отключился, так как в данный момент никакого изображения на нем не было. Затем он увидел Дрейка. Тот лежал, скорчившись, на нижней палубе, рядом с командирским креслом.
Цепляясь руками за поручни, Джордж, пошатываясь, стал спускаться вниз. Вскоре ему пришлось припасть на одно колено, однако с каждым шагом он ощущал, как силы вновь возвращаются к нему. Схватив Дрейка за плечи, он приподнял его, внимательно вглядываясь в побледневшее лицо друга.
– Эй, креол! С тобой все в порядке? – Дрейк заморгал глазами, хватая воздух ртом словно выброшенная на берег рыба.
– Да так, ничего, просто вывих мозгов, – лицо его потихоньку начинало розоветь. Глаза сфокусировались на Джордже и перестали мигать. – Должен сказать, что ты лихо правишь звездолетами, Джорджи.
Джордж почувствовал, как задрожали руки Дрейка, ему пришлось сделать глубокий вздох, чтобы успокоиться.
– Нам пора вставать, – промолвил Джордж и чуть не рассмеялся, поскольку звучала эта фраза, как вполне заурядное предложение, но его голос дрожал, и смеха не последовало.
– Да, – прохрипел Дрейк. – Я помогу. – Заломив Джорджу руку, он навалился на него всей тяжестью тела. Джордж с трудом удержал равновесие. Ноги его задрожали, и он почувствовал, как Дрейк забился в ознобе. В конце концов удалось уложить его в командирское кресло. Джордж же почувствовал огромное облегчение, он тут лее бросил взгляд в глубину мостика, и от того, что он увидел, ему стало не по себе. Белоснежная стена рядом с турболифтом была забрызгана кровью. У стены лежал…
– О, нет! – воскликнул Джордж. – Роберт… – И он тут же поспешил к неподвижному телу капитана Эйприла. Когда Джордж перевернул его лицом к себе, руки его задрожали. Лицо Эйприла было практически бесцветным, губы бескровны. Целая лужа крови натекла из зияющей в области виска раны, вымокшие в крови волосы слиплись.
Широко открытые глаза смотрели куда-то в потолок. Теперь уже и Хэрт, и Дрейк поспешили к Эйприлу. У обоих был крайне перепутанный вид, и лишь у Джорджа хватило храбрости взять капитана за руку.
– Роберт, – вновь промолвил он и прикусил язык, чтобы не расплакаться. Держа Эйприла за руку, он шептал:
– Все нормально, ты только не шевелись. – Над переговорным устройством уже склонился Санави.
