себя в руки, я выполз из трехмерной эмоциональной сети в свою плоть и протер глаза. Шум усилился; я вышел за дверь и огляделся. Коридор кишел детьми в синих блейзерах с красными значками на карманах. В руках у малышей по смятому листочку. Работают в парах, но соперников из виду не выпускают – наверное, ведут какую-то игру с целью заработать хорошую оценку.
– Это же не гипсовая лепнина! – Маленькая светловолосая девочка кричала на своего напарника, а тот в полном замешательстве не мог вымолвить ни слова. – Сюда просто огнетушитель вешают! Нам нужно найти гипсовую лепнину!
Дети волнами накатывали в коридор, пристально оглядывали стены, пол и потолок, а потом убегали, бросая слабых и нерасторопных. Где-то вдали послышался крик Джона Тайлера: «Нет, на другой этаж не ходить! Не смейте! Я скажу, когда можно будет подняться по лестнице».
Судя по интонации, еще чуть-чуть – и у него истерика начнется.
Кто-то из детей уронил листочек, и я, подняв его, стал изучать.
«ОХОТА ЗА АРХИТЕКТУРНЫМИ СОКРОВИЩАМИ БОННИНГТОНСКОГО АРХИВА». Ниже шел список архитектурных объектов, составленный так, чтобы детишки почувствовали своеобразный вызов:
«СКОЛЬКО СМОЖЕШЬ НАЙТИ ТЫ? ПОТОЛОЧНАЯ РОЗЕТКА, СТЕНОВАЯ ПАНЕЛЬ, ФРОНТОН» и так далее. Напротив каждого пункта окошко для галочки. Пункт первый, который уже отметили, гласил: «МОЙ НАПАРНИК».
Я вернулся в хранилище, радуясь, что Джон замаливает вчерашний грешок: лучших воспитательных работ не придумаешь! Ненавязчивая мягкость и туманная логика прошлого накрыли меня с головой, обвив мысли бесформенной, но удивительно прочной сетью, которую я сплел сам. Безликим потоком текли часы: я методично прорабатывал содержимое коробок. В результате – уже приевшаяся каша эмоций, слишком жидкая и пустая, чтобы насытиться, и слишком пресная, чтобы насладиться вкусом.
В следующий раз я вернулся к реальности, почувствовав, что свет стал другим: неудивительно, пасмурный ноябрьский день уже начал гаснуть. На часах половина шестого, а мне еще осталось проверить пять коробок. Вывод – искомое обнаружить так и не удалось: ни на одной из страниц, к которым я прикасался, не было ни запаха, ни следа призрачной женщины.
Интуиция подсказывала: нужно идти дальше, однако унылая атмосфера хранилища сильным ознобом терзала мое тело. «Охотящиеся за сокровищами» дети немного подпитали мои эмоционально-душевные резервы, но заряд быстро иссяк. К тому же часы работы архива подходили к концу, значит, если я решу задержаться, нужно, чтобы кто-то запер входную дверь. Сладко зевнув, я потянулся, а потом заставил себя встать и вернуться в мастерскую.
За исключением Элис, там собралась вся честная компания: Шерил с Джоном Тайлером работали за компьютерами, Рик сосредоточенно заносил длинный список каких-то имен из старого документа в ноутбук, а незнакомый мне рыжий парень делал ксерокопии. Оказалось, это еще один работник на полставки; по словам Шерил, его зовут Уил.
– Как успехи? – поинтересовался Клидеро.
– Не очень, – пробормотал я. – Работа в самом разгаре. Сегодня призрака не видели?
– Нет, – покачал головой Рик, – в Багдаде все спокойно.
– Порой, когда нарушается обычный ход событий, привидения на время исчезают. – Вообще-то я не из болтливых, просто любой ценой хотелось оттянуть неприятный момент: отчет перед Элис. – Духи очень привязываются к установившемуся порядку: могут веками обитать в облюбованном месте, но стоит сменить обои – исчезают.
Едва речь зашла о призраках, Шерил встрепенулась.
– А как насчет буйных? – спросила она. – У них тоже есть какой-то порядок или режим? Бывают, например, среди призраков серийные убийцы?
Уязвленный, Рик замахал перевязанной рукой.
– Слушай, Шерил, уже не смешно! Если не заметила, твои коллеги страдают… Нельзя ли относиться к этому не как к ролевой игре?
Девушка и не думала каяться:
– Ладно-ладно, так куда интереснее! Может, в этом секрет «синдрома больных зданий»? Вдруг на людей нападают призраки, которых они не видят?
Клидеро открыл было рот, чтобы ответить, но передумал, и в попытке избавиться от горьких мыслей покачал головой, нахмурился и уткнулся в клавиатуру.
– Да, – отвечая на вопрос Шерил, кивнул я. Так, сейчас главное сдержать улыбку: Рик имеет полное право обижаться, но до чего трудно остаться серьезным, когда Шерил веселится от души. Чем дальше, тем больше мне нравилась эта девушка. – Иногда они впрямь снова и снова повторяют одну и ту же последовательность действий. Впрочем, данных слишком мало, чтобы придавать им какое-то значение. Число призраков, когда-либо нападавших на людей, ничтожно, особенно если отсечь сказки и рассказы маниакальных лжецов.
Внезапно Рик с Шерил посмотрели мимо меня в открытую дверь. Обернувшись, я увидел Элис. Так же, как вчера, старший архивариус подкралась совершенно бесшумно.
– Что, работа не из легких? – вкрадчиво спросила она. Лизоблюд Тайлер тотчас же ей подыграл.
– Элис, о какой работе ты говоришь?
– Об отсекании сказок, – процедила она, не удосужившись даже взглянуть на Джона. – Ну, Кастор, сегодня удача вам улыбнулась?
Можно было бы попробовать сорваться с крючка, но, думаю, Элис с удовольствием натянула бы лесу.
– Боюсь, что нет, – спокойно отозвался я. – Весь день проверял русские документы, однако ничего полезного не нашел.
Пару секунд Элис просто смотрела на меня. Зашла было в мастерскую, но, судя по всему, здесь она чувствовала себя ненамного уютнее, чем Пил. Уголки аккуратного рта изогнулись, словно ей захотелось сплюнуть.
– Вы говорили, работа будет зависеть от образа призрака, от вашей настроенности на нее…
– Именно.
– Но ведь образ с настройками сформировались вчера, когда вы впервые зашли в закрытое хранилище. Сами мне говорили. Почему же до сих пор вы не можете ее изгнать?
– Образ очень слабый.
– «Слабый» значит «бесполезный»?
Я стиснул зубы, пытаясь сдержать слово, которое вряд ли встречалось на ста двадцати километрах стеллажей архива.
Если честно, я и сам был немного разочарован. Призрака видел уже дважды: в первый раз контакт провалил, а во второй – Тайлер помог… Продлись хоть одна из встреч на секунду дольше – сейчас бы уже я стряхнул с сапог боннингтонскую пыль и шагал домой с кровно заработанной тысячей в кармане. Увы, о такой перспективе оставалось только мечтать. Вместо этого я оправдываюсь перед Элис: она, как нетрудно догадаться, из тех, кто мучает людей вопросами, пока не получит удобный для себя ответ.
Тогда я и сделал большую глупость: нужно было встать и уйти, а я остался.
– Нет, я такого не говорил. Слабая настройка – уже хорошо, особенно с учетом скорости, с которой она появилась.
Я еще мог встать и уйти. Но Элис смотрела на меня с презрительным скептицизмом, явно считая, что мои невнятные потуги не стоят трех уже заплаченных сотен.
– Кстати, кое-что можно проверить хоть сейчас, при условии, что Рик согласен.
– Что? – Все это время взгляд Клидеро не отлипал от компьютера: он либо работал, либо притворялся.
– Я пару раз использовал такой трюк. Если призрачная гостья поблизости, есть шанс затянуть ее в мастерскую; в любом случае я четче увижу, где она находится: на каком этаже ее дом или прибежище.
Я освободил разметочный стол, для чего пришлось переложить ведомости и карандаши Джона Тайлера, которые он с негодованием вырвал у меня из рук.
– А у нее обязательно должно быть прибежище? – спросила Элис, упрямо называя призрака Сильви исключительно личным местоимением.
