поражен.
— Но ведь он пожертвовал всем, чтобы спасти Вэла! Своим счастьем, любовью, свободой… Почему же он это сделал?
— Представления не имею. Вы можете спросить его об этом, когда он очнется, правда, я сомневаюсь, что он сам сможет это объяснить.
— Почему? — Кейт с беспокойством взглянула на Рэйфа. — Он будет слишком болен?
— Ну, что касается здоровья, то он будет в полном порядке, раз я забрал у него кристалл. И Рэйф, и Вэл, проснувшись, вновь станут точно такими же, какими были раньше. А это значит, что вам лучше позвать сюда слуг, чтобы посадить его под замок, как только он очнется.
— Под замок?! — повторила ошеломленная Кейт.
— Ну да. Ведь Рэйф Мортмейн вновь станет тем, кем был. И когда он проснется, он будет так же опасен, как всегда.
— Да, конечно… — неуверенно пробормотала Кейт. Но почему-то Рэйф совсем не выглядел опасным — просто сломленным и очень страдающим. И все же она не хотела рисковать, когда на карту была поставлена жизнь Вэла.
Кейт поспешила выполнить совет Просперо, а сам колдун отправился в башню, чтобы навсегда скрыть от глаз людей опасный осколок кристалла. И никто из них не видел, как задрожали веки у Рэйфа Мортмейна и как одинокая слеза скатилась по его щеке.
22.
Вэл незаметно вышел из библиотеки и, тяжело опираясь на деревянную трость, вырезанную для него Джимом, прошел в сад. Мрачная тишина, в которую несколько дней был погружен замок, сменилась гомоном возбужденных голосов. Наконец вернулся Ланс вместе с отцом и Мариусом, а кроме того, узнав о болезни Вэла, в родной дом Приехали все три его сестры.
Мария, Феба и Леони прибыли в замок Ледж вместе со всеми своими семьями, и теперь дом был полон веселыми, шумными женщинами. Они спешили сюда, боясь попасть на похороны Вэла, а теперь с радостью принялись готовиться к его свадьбе.
Вэл стоически принимал проявления любви и поздравления со стороны своих близких, но находил все это несколько утомительным. Поэтому он с огромным облегчением сбежал наконец в тишину осеннего сада.
Для всех его родственников, казалось, не существовало этого последнего мрачного месяца. Вэл тоже хотел бы многое забыть — дикие проявления своего темперамента, совершенно недопустимые вещи, которые он говорил или делал. Он понимал, что должен теперь приложить много усилий, чтобы вновь наладить отношения с братом, с Виктором, с Кэрри Тревитан. Вот только перед ее мужем Ривом у него не было никакого желания извиняться.
Но была одна особа, которую Вэл хотел видеть больше всех других и у которой, он знал, придется очень долго вымаливать прощение. Кейт. Его леди. Его Найденная невеста. Вэл нежно улыбнулся, его сердце радостно забилось при одной только мысли об этом.
Утром Эффи произвела настоящий фурор, появившись в замке очень рано. Без своих обычных потоков слез и причитаний, но с большим мужеством и печальным достоинством, что всех необычайно удивило, она поведала о своем секрете, который хранила столько лет.
Такого, конечно, не ожидал никто. Кейт — дочь Эффи и Рэйфа Мортмейна! Вэлу до сих пор это казалось совершенно невероятным. Впрочем, он не придал этому большого значения, особенно после того, как Эффи призналась, что Кейт и есть его Найденная невеста. Как ни странно, это известие тоже не слишком потрясло Вэла: в глубине души он всегда знал, что Кейт предназначена для него. Единственное, что его удивило, так это то, что Кейт не пришла сюда вместе с Эффи, чтобы сказать ему правду. Дьявольщина! Да он вправе был бы ожидать, что Кейт еще рано утром появится на пороге его дома с викарием и обручальным кольцом!
Но отчего-то его дикарочка казалась очень подавленной с момента его выздоровления и, что более удивительно, старалась избегать его. «Она совершенно измотана, — объяснила Эффи. — Переживания последних нескольких дней полностью выбили ее из колеи». Вэл едва ли мог упрекать ее в этом. Он сознавал, что подверг их любовь тяжелому испытанию, и теперь был намерен всю оставшуюся жизнь заглаживать свою вину перед Кейт.
Опираясь на трость и стараясь не обращать внимания на давно знакомую боль в колене, Вэл шел по тропинке, ведущей к конюшням. В этот момент оттуда вышел Ланс и направился ему навстречу. Вэл застыл при виде брата, чувствуя напряжение и неловкость: он тут же вспомнил их последнюю встречу один на один, их отвратительную ссору на берегу в тот роковой день.
Однако Ланс, по-видимому, не испытывал никакого стеснения или неловкости. Он добродушно улыбнулся Вэлу и дружески хлопнул его по плечу.
— Что я вижу?! Сэр Галахад! Удираете от наших милых дам? Это совсем не по-рыцарски! Вэл вздохнул:
— Боюсь, еще немного — и я просто утонул бы в их бесконечном чае и неустанных заботах обо мне. Даже маме и той изменили ее обычная сдержанность и здравый смысл.
Ланс понимающе усмехнулся, но тем не менее с необычным для него беспокойством окинул Вэла взглядом. На мгновение в его глазах появилось выражение неуверенности и смущения.
— Знаешь, Вэл, — пробормотал он, — все-таки это чертовски здорово, что ты снова с нами, такой, как всегда. Хотя я бы предпочел видеть тебя без… этого. — И Ланс неловко кивнул на трость.
Вэл погладил рукой грубую деревянную ручку.
— По-моему, Джим сделал совсем не плохую вещь за такой короткий срок. Ты ведь понимаешь, что я не желаю больше видеть ту, серебряную, с клинком внутри.
— Уверен, что и Виктор тоже.
Вэл попытался улыбнуться, но воспоминания о той ужасной ночи, когда он напал на Виктора и ранил Кейт, были еще слишком свежи.
— Знаешь, Ланс, — начал Вэл неуверенно. — За этот последний месяц я обнаружил, что существуют вещи гораздо более мучительные, чем больное колено. А что касается нашей с тобой ссоры в тот вечер, ну… после того, как я избил Тревитана…
Но Ланс нетерпеливо потряс головой.
— Боже, Бэл, тебе не надо ничего объяснять мне я знаю, что ты тогда был под действием этого кристалла и не мог за себя отвечать.
— Нет, Ланс. Кристалл, возможно, испортил мой характер, но не он вложил мне слова в рот. Все то, что я тебе тогда наговорил…
— …похоже, уже давно надо было сказать. Я знаю, все, что ты сделал для меня тогда, после сражения, ты сделал по своей воле. Ты мой брат. Я бы сам, не задумываясь, сделал для тебя то же самое, если бы мог. Но это не значит, что я бы потом не чувствовал сожалений, вынужденный постоянно мучиться из-за последствий своего поступка. — Ланс прямо взглянул брату в глаза. — Я уверен, ты всегда чувствовал себя виноватым за эти сожаления и даже пытался отрицать, что они есть. Но ты ведь только человек, Вэл.
— О, да! — Вэл поморщился. — Если последний месяц и научил меня чему-нибудь, так именно этому.
— Что ж, тогда, возможно, и от него была какая-то польза, потому что ты всегда стремился быть совершенством. Святой… — Ланс внезапно замолчал с таким смущенным видом, что Вэл не мог не улыбнуться.
— Святой Валентин? Ну же, скажи это, сэр Ланселот.
Ланс усмехнулся.
— Ну нет, иначе, боюсь, все снова кончится дракой. А мы все-таки уже староваты для таких развлечений. К тому же не хотелось бы поставить тебе фонарь под глазом накануне твоей свадьбы.
— Только попытайся! — усмехнулся Вэл, но тут же вновь стал серьезным. — Ты будешь рядом со мной в церкви, Ланс?
— Можно подумать, я не ждал этого момента целую вечность! А кстати, раз уж мы заговорили о свадьбах, где же твоя застенчивая невеста?
— Кейт в Розовом коттедже. Я как раз собирался поехать к ней. К удивлению Вэла, на лице Ланса вдруг
