– Полагаю, нет, – ответил Реми. – Итак, где тот дракон, с которым я должен сразиться ради вас?
– Вы стоите у него на хвосте.
– Что? – Реми смущенно посмотрел на кривой корень дерева под сапогом.
– Ой, берегитесь, – завизжала Габриэль. – Дракон прямо позади вас, поднимает острые, как бритва, когти.
Реми обернулся, глядя на раскинувшиеся ветви, под которыми недавно отдыхал.
– Простите меня, моя госпожа. Но я вижу всего только старое дерево.
– Увы! – воскликнула Габриэль. – Мой рыцарь близорук. – Положив руки ему на плечи и притворно дрожа, она съежилась за его спиной. – Это Старый Платан, самый свирепый из населяющих этот лес пожиратель девиц. – Габриэль выглянула из-за широкой спины Реми. – Это еще чудо, что его огненное дыхание не превратило нас обоих в пепел.
Реми прокашлялся, отчаянно пытаясь уловить дух игры.
– Гм… не бойтесь, моя госпожа. Я спасу вас от… от другого дракона. Э-э… вон от того.
Схватив ветку, Реми крадучись двинулся вперед, и Габриэль прикусила губу, чтобы не рассмеяться, думая, что еще ни один рыцарь не выглядел так восхитительно сконфуженно, как в данный момент Реми.
Но, поднимая ветку, он расправил плечи, словно действительно владел мечом, интуитивно принял стойку, какую, должно быть, принимал в бесчисленных сражениях. Ноги и все тело напряжены, готовы к бою. Габриэль невольно заметила, что большую часть веса он перенес на противоположную от раны сторону, как он и сделал бы, если бы, покинув остров, ему пришлось иметь дело с солдатами Темной Королевы.
«Совершенно правильно сделала, что спрятала от Реми шпагу», – мрачно подумала Габриэль.
Реми смотрел на высившийся платан, приоткрыв рот, словно хотел что-то сказать. Он замахнулся веткой, готовясь нанести по дереву мощный удар, но Габриэль бросилась к нему.
– Стой! Что ты делаешь?
Он сверху вниз посмотрел на нее, в его темно-карих глазах читалось замешательство и нерешительность.
– Расправляюсь с драконом.
– Не так.
Габриэль невольно улыбнулась:
– Ты забыл, с кем мы в это играли.
Реми опустил ветку, вполне оправданно негодуя.
– В таком случае что же мне именно делать, чтобы спасти тебя от этого зверя?
Габриэль, невинно улыбаясь, захлопала глазами.
– Надо ему спеть песенку, чтобы он уснул.
Реми в ужасе уставился на нее. Доведенный до крайности, он бешено закрутил головой.
– Нет, Габриэль. Категорически нет.
Отшвырнув ветку, он готов был, невзирая на чертову рану, сломя голову бежать под надежное укрытие Бель-Хейвен. Но Габриэль вцепилась в его руку:
– Что?! Ты бросаешь меня в когтях дракона? Реми недовольно посмотрел на нее:
– Откровенно говоря, моя госпожа, эта мысль начинает приобретать определенную привлекательность.
– Николя! – укоризненно произнесла Габриэль, умоляюще глядя широко открытыми глазами.
– Габриэль, – простонал Реми, умоляя о пощаде.
Но девушка была непреклонна.
– Пой, – приказала она. – Или больше никогда не увидишь свою красавицу.
Реми отчаянно огляделся в поисках пути к отступлению, но, ничего не найдя, попятился к дереву. Тяжело дыша, он прокашлялся и запел.
Габриэль ожидала, что если он подчинится, то исполнит какую-нибудь солдатскую походную песню. А он вместо этого низким грубоватым голосом запел вполголоса колыбельную, чуть фальшивя и неуверенно, словно мучительно пытаясь вспомнить слова, которые слышал страшно давно в колыбели.
Но и мелодия и слова были мучительно знакомы Габриэль: эту песню часто пела им перед сном мама. Евангелина Шене, несравненная Хозяйка острова Фэр, практически считалась святой покровительницей острова.
Габриэль она часто казалась красивой и более отдаленной, больше мамой Арианн и Мири, чем ее. Ближе всех Евангелине была Арианн, старшая дочь и наследница. Мири – всеми любимой и оберегаемой младшенькой. Габриэль, бывшая где-то между ними, часто чувствовала себя потерянной и забытой, за исключением отдельных ночей в детстве, когда она упрямо хлопала глазами, после того как более послушные сестры погружались в сон.
