– Что я могу для тебя сделать?
– Ничего. Только проследи, чтобы твой Брекмейкер не слинял, пока не закончит. Я заплатил вперед и потому мандражирую.
– Не боись. Я отключил тягу на его драндулете, один из моих ребят ходит за ним по пятам. Но вообще-то можно не дергаться: его передвижная операционная здесь, вряд ли он ее бросит. Док просился погулять, но я сказал, что этого не будет. Пока все не закончится.
Тогда он спросил, не пришлю ли я ему бабу или двух. Его так и распирает от хвастовства. Только девочки пришли, начал распинаться, какой он был великий врач, да как его не поняли, и как он работал на самой Земле, иногда с большими знаменитостями, и так далее, и тому подобное.
– Не хватало, чтоб он и дальше так разевал варежку, – пробурчал Вольф.
– Я ему очень определенно на это намекнул, он страшно развонялся и заявил, что накинет еще десять тысяч.
– Я заплачу, – кивнул Вольф.
– Жаль, что я не нашел никого другого, – произнес Кормак. – Но ты спешил.
– С чего бы другому бывшему доктору оказаться лучше? По крайней мере, он не колется и не нюхает.
– Тоже верно, – мрачно сказал Кормак. – Слушай, мне пора. Если я встану на уши, то к твоему выздоровлению смогу кое-чем похвалиться. Тебе точно ничего не надо?
– Точно.
Кормак вышел. Вольф слышал, как хлопнула дверь и защелкнулся замок. В комнате было тихо, только негромко играл музыкальный центр да шипел рециркулятор воздуха.
Затем он почувствовал присутствие.
– Можно в твою нору?
– Можно.
Последовало долгое молчание. Потом Таен сказал все на том же языке:
– Как странно. Пользуясь теми же чувствами, что есть у тебя, я вижу разительную перемену. Хотя внутренне ты прежний. Интересно, что увидишь ты сам, когда исцелишься. Должен сказать, сейчас, на мой взгляд, ты исключительно безобразен, даже больше обычного.
– Я не пытаюсь обмануть тебя, – сказал Вольф, переходя на родной язык. – Только тех сволочей, которые хотят взять меня за задницу, потому что я тебе помогаю.
Таен тоже перешел на земной.
– Я слышал Кормака и заключил, что корабль будет готов. Иногда на меня находят сомнения. Я искал Матерь-Лумину, хотя не знаю, существует ли она в самом деле. Прав ли я? Или мне следует искать тех немногих эльяров, которых, я верю, оставили здесь, когда закончили Переход? Ответь. Я склоняюсь перед твоей мудростью.
– Мать-Лумину или Стражей? – переспросил Вольф. – Когда ты рассказывал о цели своих поисков, ты очень уверенно говорил о них.
– Я и сейчас уверен, что Стражи остались.
– Не знаю, – промолвил Вольф.
Он протянул руку к столику, взял Лумину, которую вытащил у застреленного главаря, потрогал.
Серый камень ожил, многоцветные отблески заплясали по комнате, по изуродованному лицу Вольфа.
Джошуа резко проснулся.
– Ты кричал, – произнес голос над его ухом. – Тебе больно?
– Нет, – сказал Джошуа. – Во всяком случае… не настолько. Нет. Я спал. Мне снилось, что на меня напали. Не знаю кто. Они гудели. Как насекомые.
– В этом искусственном мире нет насекомых, – сообщил Таен. – По крайней мере, не должно быть. Значит, тебе приснилось.
– Знаю.
– Погляди на свою руку, – внезапно сказал Таен. На плече у Вольфа проступили красные припухшие полосы.
– Что это?
– Понятия не имею. Может, реакция на обезболивающее?
– Но ты ничего не принимал со вчерашнего дня.
– Понятия не имею. – Вольф взглянул на пятна. Они медленно исчезали.
Потом он прислушался, и в его голове снова раздалось назойливое гудение.
– Я бы предпочел, чтобы зазвучали фанфары, – сказал Брекмейкер. – Вы оказались отличным материалом. Ну-ка, посмотрите.
Вольф поглядел на экраны.
– Похоже на меня. Только давно. И я весь розовый.
