распоряжение.
Стэн жестом попросил Фрестона встать рядом.
– Лейтенант Ренци, я хочу, чтобы 'Кали' и 'Гоблины' были готовы к запуску. Возможно, кто-нибудь из наших имперских дружков захочет прибрать их к рукам и разобраться с предателем. Кроме того, 'Калигулу' сопровождало четыре истребителя. Если какой-нибудь из кораблей начнет атаковать нас, взорвите ракету где-нибудь неподалеку от них – в качестве предупреждения.
– А если их это не остановит?
Стэн колебался.
– В таком случае свяжитесь со мной. Никаких запусков 'Кали' без моего приказа не осуществлять, руководить запуском буду я сам или мистер Килгур.
– Это не...
– Это приказ. Выполняйте.
– Слушаюсь, сэр.
– Командор Фрестон. Подберите какую-нибудь надежную линию связи и соедините меня с генералом Сарсфилдом – на каком бы корабле он ни находился.
Сарсфилд командовал Первой гвардейской дивизией, выше его по званию был только сам Стэн. Фрестон коснулся кнопок.
– И вот еще что, – проговорил Стэн, – вы ведь учились в Высшей летной школе?
– Да, сэр.
– Ваше прошлое омрачают какие-нибудь страшные грехи? Которые могут помешать вам стать образцовым капитаном военного корабля? Может быть, вы хотя бы разок протаранили адмиральскую баржу или надраили корабельные орудия карболовой кислотой? Занимались тайным ввозом пива? Злословили или участвовали в драках? Может, вы педик?
– Не-е-ет, сэр.
– Вот и отлично. Говорят, пираты быстро продвигаются по службе, прежде чем их успевают повесить. Теперь 'Победа' – ваш корабль.
– Да, сэр.
– И не надо меня благодарить. Это означает только то, что вы, вероятно, покинете наш мир следующим за Килгуром... Мистер Килгур?
– Сэр?
– Соберите всех, кто свободен от вахты, в главном ангаре.
– Слушаюсь, сэр.
Тут Стэн заметил, что Килгур опустил руку. 'Наверное, потирал шрам от старой раны на пояснице', – подумал он и ошибся – рука Килгура лежала на рукояти мини-виллигана, спрятанного под ремнем. Алекс не хотел рисковать: верность Императору – дело, конечно, хорошее. Однако если кто-нибудь попытается буквально исполнить свою клятву 'защищать Империю и ее благополучие до самой смерти', их ждет малопривлекательная участь мученика. А уж потом Килгур станет громко восхищаться благородством и верностью своему слову.
Экран засветился, и на нем появился Сарсфилд.
– Генерал, вы знаете, что произошло?
– Да.
– Прекрасно. Учитывая то, как сложились обстоятельства, вы теперь возглавляете флот. До тех пор, пока вы не получите какой-нибудь другой приказ от Императора, я советую вам отправиться на ближайший из миров Империи. Должен с сожалением предупредить вас, что любая попытка помешать продвижению 'Победы' встретит максимальное противодействие. Вместе с тем ни один из ваших кораблей не подвергнется опасности до тех пор, пока вы будете следовать моим инструкциям.
Старый солдат нахмурился. Сделал глубокий вдох, хотел что-то сказать. Потом передумал.
– Я вас понял.
– Конец связи.
Экран опустел. Интересно, что собирался сказать Сарсфилд? Что ни один из имперских судов не обладает и четвертью огневой мощи 'Победы' и что на его борту нет ни одного самоубийцы? Или – Стэн проклинал себя за то, что все еще оставался в душе романтиком – старый вояка хотел пожелать ему удачи? Впрочем, какое теперь это имеет значение?
– Джемедар Лалбахадур?
– Сэр!
– Разверните своих людей, я хочу, чтобы они защищали нас с флангов.
– Есть.
– Капитан Синд, ваши люди должны быть в полной боевой готовности.
– Можете не беспокоиться, сэр, – ответила Синд.
– Командор... простите, капитан Фрестон, подготовьте к старту адмиральский катер. Мы для вас своруем другой где-нибудь по дороге.
'Забавно, – подумал Стэн, – как быстро человек расстается со смирительной рубашкой дисциплины,
