вспоминал Кусака, – моряки стали копировать армию и использовать „ваше превосходительство“ и т. п., но я не вижу ничего плохого в обращении на „ты“!»
Как-то Кусака с Одзавой решили устроить маленькую встречу выпускников Морской академии 1937 года, которым довелось в этот момент оказаться в Рабауле. Когда Ямамото узнал об этом, он сказал:
– Не думаю, что народ станет возражать против моего присутствия, – и появился на встрече с бутылкой «Джонни Уокер. Блэк лэйбл».
Дело в том, что в 1909 году, когда класс оканчивал Морскую академию и отправлялся в тренировочное плавание в дальние моря, Ямамото, тогда еще лейтенант, служил дивизионным офицером на учебном судне «Сойя» – корабле, на котором класс уходил в океанский круиз после завершения учебы. Когда вечеринка была в полном разгаре, кто-то предложил отметить событие сбором йосегаки (коллекции подписей присутствовавших), и Ямамото предложил, в свою очередь, послать по одной копии адмиралам Судзуки и Коге. Тридцать четыре года назад, во время этого учебного плавания, Судзуки – капитан «Сойи», а Кога – вольноопределяющийся на судне. Сам Ямамото начал колекцию для Судзуки, написав кисточкой свое имя и должность в то время и на данный момент: «Ямамото Исороку, дивизионный офицер на „Сойе“, ныне главнокомандующий Объединенного флота». Остальные последовали его примеру. Ямамото не мог знать, что эти две колекции подписей будут доставлены немедленно после его собственной смерти.
Играя в шоги с Ватанабе Ясудзи в комнате отдыха штаба, Ямамото не переставал прислушиваться к вещанию американских радиостанций на коротких волнах. Так он узнал, что объявление о начале войны по времени сделано уже после нападения на Пёрл-Харбор и что американские правительство и народ глубоко возмущены этим фактом. «Так что все равно мы поспешили, – сказал он Ватанабе. – Это плохо. Не знаю, кого из нас убьют первым, но, если я умру до тебя, хотел бы, чтобы ты сказал императору, что Объединенный флот определенно не планировал того, что произошло. Мы думали, что проводим операцию согласно графику».
Проходили дни. Операция «I» завершилась более или менее успешно, и предусмотренное пребывание Ямамото в Рабауле близилось к концу, когда он захотел провести однодневный облет баз в районе Шортленда – ближайшем к линии фронта на Гуадалканале, чтобы поднять дух солдат.
Решение о поездке Ямамото принял лично 13 апреля, а после полудня в подразделения на базах, воздушные флотилии и гарнизоны послана радиограмма, в которой, в частности, говорилось: «Главнокомандующий Объединенного флота 18 апреля лично посетит Баллале, Шортленд и Буин. Расписание посещения следующее: 6.00. Вылет из Рабаула на атакующем самолете средней дальности (с эскортом из шести истребителей). 8.00. Прибытие в Баллале и немедленное продолжение маршрута на морском охотнике до Шортленда с прибытием в 8.40… 14.00. Отбытие из Буина на самолете средней дальности. 15.40. Прибытие в Рабаул… Из-за плохой погоды переносится на один день».
Приблизительно в 180 милях к юго-востоку от Рабаула, остров Новая Британия, лежит остров Бугенвиль, а на его южной оконечности находится база Буин. В каких-то пяти-шести минутах лёта к югу от Буина расположен остров Шортленд, а прямо на восток от него – крошечный островок Баллале, на котором нет ничего, кроме взлетной полосы. К юго-востоку от Бугенвиля лежат острова Шуасель, Санта-Исабель и Гуадалканал; вместе они образуют Соломонов архипелаг.
Совсем немногие из сотрудников Ямамото были против планируемой поездки. Первым выдвинул возражения главнокомандующий 3-го флота Одзава Дзисабуро. Когда Ямамото не поддался на уговоры, тот обратился к офицеру штаба Куросиме:
– Если он все-таки настаивает на поездке, то шесть истребителей совершенно недостаточно. Скажите начальнику штаба, что он может взять у меня столько самолетов, сколько посчитает нужным.
Но начальник штаба Угаки находился в постели с лихорадкой денге, предложение Одзавы так его и не достигло.
Двумя месяцами ранее, 10 февраля, генерал-лейтенант Имамура, точно так же как собирался Ямамото, на гидросамолете отправился посетить своих офицеров и солдат на Буине, которые долгое время сражались, отрезанные от источников продовольствия. За десять минут до того, как им предстояло приземлиться в Буине, буквально ниоткуда возникла эскадрилья из тридцати американских истребителей. Младший офицер, пилотировавший самолет, сказал сидевшему на заднем сиденье Имамуре, что попробует увернуться от противника. Влетел прямо в облака, после виражей и поворотов в облачности объявил, что хочет осмотреться, – и с восхитительным хладнокровием вылетел из облачности. Вражеские истребители их проворонили, и самолет приземлился, побывав на волоске от смерти.
Имамура рассказал Ямамото о том, что ему пришлось пережить, втайне надеясь предупредить его о подстерегающих опасностях, но Ямамото всего лишь высказал радость по поводу спасения Имамуры и искусства, проявленного младшим офицером, но остался верен принятому решению.
Когда главнокомандующий 11-й воздушной флотилии на Шортленде контр-адмирал Дзосима увидел радиограмму от 13 апреля, он сказал своим штабистам:
– Что за глупость отправлять такие длинные и детальные радиограммы о деятельности главнокомандующего в такой близости от фронта! Такие вещи надо прекратить!
Семнадцатого, за день до вылета Ямамото, он прилетел в Рабаул и лично предупредил Ямамото, что нужно отменить план, он слишком опасен, но Ямамото его не послушал:
– Я должен лететь. Я дал им знать, и они готовятся к моему приезду. Полечу завтра утром и вернусь к закату. Не поужинать ли нам вместе?
Находясь в Труке и Рабауле, Ямамото каждый день надевал белую униформу, но утром 18 апреля он появился из своего домика одетый в новую, темно-зеленую упрощенную форму. Куросима и Ватанабе оставались в Рабауле; начальник штаба Угаки и другие семь офицеров, летевшие вместе с Ямамото, проследовали за Ямамото на машине до аэродрома на востоке Рабаула вместе с вице-адмиралом Одзавой и другими лицами, провожавшими их.
Два самолета-бомбардировщика типа 1705-й эскадрильи уже ожидали их. Четыре пассажира – Ямамото, флотский врач Такада, офицер штаба авиации «А» Тоибана, который принял должность от Мивы, и помощник Фукузаки – сели в первый самолет; второй взял на борт начальника штаба Угаки, флотского казначея Китамуру, метеоролога флота Томоно, штабного офицера связи Иманаку и офицера штаба авиации «В» Мурои.
Командир и старший пилот первого самолета – старщий вольноопределяющийся Котани. Второй самолет вели младший офицер первого класса Танимото и старший пилот, младший офицер второго класса Хаяси. Эти многоопытные, надежные люди участвовали во многих сражениях.
Два самолета взлетели в шесть часов, точно по плану, с восточного аэродрома. Вслед за ними в облаке пыли поднялись шесть истребителей «зеро» 204-й эскадрильи и немедленно разделились на две группы по три, чтобы прикрывать с обеих сторон самолеты, в которых летели Ямамото и другие офицеры.
Спустя полтора часа самолеты летели вдоль западного берега Бугенвиля на высоте около 2200 метров над плотными зарослями джунглей. Уже близки Буин и Баллале, а капитан только что передал назад клочок бумаги со словами: «Ожидаемое время прибытия в Буин 7.45», когда один из истребителей вдруг набрал скорость и обогнал их самолет; накренился на крыло – можно видеть пилота, он на что-то показывал.
Посмотрев вправо вниз, увидели дюжину или более американских истребителей «Р-38», летевших в южном направлении на высоте примерно на 500 метров ниже их самих. Примерно в той же точке Инамура встретил самолеты противника два месяца назад.
Заметив японские самолеты, эскадрилья «Р-38» немедленно избавилась от дополнительных баков с горючим и с очевидным намерением завязать бой разделилась на две группы: одна круто устремилась вверх, а другая сделала маневр, чтобы оказаться впереди и перехватить два самолета типа 1. Первый из японских самолетов попытался уйти от них, ринувшись вниз, чтобы лететь на малой высоте над джунглями, и резко свернув влево в направлении базы в Буине, прямо впереди по курсу.
Не делая никаких попыток уйти от контратакующих «зеро», истребители «Р-38» воспользовались возможностью спикировать на две цели сверху и сзади.
О том, что произошло после этого, существуют самые разные истории. С японской стороны еще живы два свидетеля: Янагийа Кендзи, один из уцелевших, летчик эскадрильи эскорта «зеро», и Хайяси Хироси, старший пилот второго самолета. Хайяси – единственный, кто способен описать, что происходило на борту самолета с членами командования Объединенного флота, и потому его свидетельство представляется особенно ценным. Остававшиеся в живых двадцать один человек из штаба и экипажей самолетов к
