– Тогда садись на моего серого жеребца! – приказала королева.
Он вскочил на серого жеребца и вознесся прямо в небо. Принц встал на спину коня и, приближаясь к солнцу, три раза взмахнул мечом. Тогда конь спустился обратно на землю, и королева острова Таббер- Тинтай подбежала к принцу. Склонив голову ему на плечо, она произнесла:
– Ты и есть тот самый человек!
Она пригласила королеву Эрина в свой шатер и, вынув из кармана тонкий, как шнурок, шелковый пояс, приказала:
– Надень его!
Королева Эрина надела пояс.
– Затянись, пояс! – приказала королева острова Таббер-Тинтай.
Пояс затягивался, пока королева не вскрикнула от боли.
– А теперь скажи, кто отец твоего старшего сына? – спросила королева острова Таббер-Тинтай.
– Садовник, – ответила королева Эрина.
– Затянись, пояс! – снова приказала королева острова Таббер-Тинтай.
Королева Эрина вскрикнула громче, чем раньше; и это понятно: ведь пояс едва не разрезал ее надвое.
– А теперь скажи, кто отец твоего младшего сына?
– Главный пивовар, – ответила королева Эрина.
– Ты слышал? Убей эту женщину! – приказала королева острова Таббер-Тинтай королю Эрина.
По приказу короля был разожжен яркий костер, и, когда он разгорелся, в него бросили королеву, и она мгновенно погибла.
– А теперь ты женишься на королеве Одинокого острова, и мой ребенок будет вашим внуком, – заявила королева острова Таббер-Тинтай.
Так и было сделано, и королева Одинокого острова стала королевой Эрина и поселилась в замке на берегу моря. А королева острова Таббер-Тинтай стала женой принца Одинокого острова, воина, вошедшего в золотую комнату, пока она спала.
Король Эрина послал десять кораблей ко всем королям мира, приглашая их приехать на свадьбу королевы острова Таббер-Тинтай и его сына, а также на его свадьбу с королевой Одинокого острова.
Королева сняла заклятие друидов со своих великанов, зверей и монстров; вернулась домой и провозгласила принца Одинокого острова королем острова Таббер-Тинтай и хозяином золотой комнаты.
Ши ан Ганнон и Груагач Гейр
Ши ан Ганнон{12} родился утром, имя получил в полдень, а уже вечером пришел просить у короля Эрина руки его дочери.
– Я отдам тебе в жены мою дочь, – сказал король Эрина, – но с одним условием. Ты получишь ее только в том случае, если сумеешь узнать и рассказать мне, почему перестал смеяться Груагач Гейр{13}, который, сколько я помню, всегда смеялся так, что его смех разносился по всему свету. В саду за моим замком врыты двенадцать железных кольев. На одиннадцати из них головы королевских сыновей, которые приходили просить руки моей дочери, и все они старались узнать, почему перестал смеяться Груагач Гейр. Ни одному из них это не удалось. Всем им я отрубал головы, когда они возвращались ни с чем, и, возможно, твоя голова тоже окажется на двенадцатом колу! Обещаю, что сделаю то же, что сделал с одиннадцатью королевскими сыновьями, если ты не расскажешь мне, что заставило Груагача перестать смеяться!
Ши ан Ганнон промолчал. Он покинул короля и отправился выяснять, почему замолчал Груагач.
Весь день он одним шагом пересекал долины, одним прыжком перепрыгивал холмы, а вечером подошел к дому. Хозяин дома поинтересовался, кто он такой.
– Молодой человек, ищущий работу, – ответил он.
– Прекрасно! Я как раз собирался завтра искать человека, который присматривал бы за моими коровами. Если ты согласишься работать на меня, то лучшего места не найдешь! Ты получишь самую лучшую на свете еду и мягкую постель!
Ши ан Ганнон согласился и поужинал.
– Я Груагач Гейр, – накормив нового работника, представился хозяин. – Теперь, когда ты нанялся ко мне на работу и поужинал, иди ложись спать на шелковую постель!
Следующим утром Груагач приказал Ши ан Ганнону:
– Иди отвяжи пять моих золотых коров и безрогого быка и отведи их на пастбище; только смотри, чтобы они не подходили близко к земле великана.
Новый пастух повел коров на пастбище, и те сразу же устремились к земле великана, заросшей деревьями и окруженной высокой стеной. Ши ан Ганнон подошел к стене, уперся в нее спиной и выломал огромный кусок. Потом зашел внутрь, выломал еще один огромный кусок и завел на землю великана пять золотых коров и безрогого быка.
Потом он залез на яблоню, наелся сладких яблок, а кислые скормил животным Груагача Гейра.
Вскоре из леса послышался скрип гнущихся молодых деревьев и хруст старых сучьев. Оглядевшись, пастух увидел пятиглавого великана, который пробирался сквозь чащу. Вскоре он уже стоял перед Ши ан Ганноном.
– Бедное ничтожное создание! – воскликнул великан. – Как у тебя хватило наглости заходить на мою землю и беспокоить меня? В один прием мне тебя не съесть, но уж в два удастся наверняка! Я просто разорву тебя на части!
– Грязная скотина! – выходя из-за дерева, обругал его пастух. – Плевать я на тебя хотел!
Они пошли друг на друга, и шум их драки доносился до самых отдаленных уголков королевства.
Они боролись до вечера, и великан стал побеждать. И тут пастух подумал, что, если великан его убьет, отец с матерью никогда его не найдут и он никогда не получит в жены дочь короля Эрина. Вспомнив об этом, пастух собрался с духом, прыгнул на великана, толкнул что было сил, поставил его на колени и принялся колотить по спине и плечам.
– Наконец-то я тебя победил, теперь тебе конец! – воскликнул пастух.
С этими словами он выхватил нож, отрубил великану все пять голов и, вырезав из них языки, бросил их через стену.
После ужина пастух, пребывая в глубокой задумчивости, не стал разговаривать с хозяином, а отправился спать на шелковой постели.
На следующее утро после завтрака Ши ан Ганнон вышел из дома и снова погнал стадо к высокой стене, но подальше, чем вчера. Он прислонился спиной к стене и выдавил из нее большой кусок, а затем залез в лес великана и тем же способом выдавил кусок еще больше первого.
После этого он впустил за стену пять золотых коров и безрогого быка и, забравшись на дерево, сам поел сладких яблок, а кислые скормил животным.
А в это же время к дочери короля Эрина посватался сын короля Тизеана{14} , и тот поставил ему то же условие, что и Ши ан Ганнону: узнать, почему перестал смеяться Груагач. Как раз тогда, когда пастух во второй раз заводил скот на землю великана, принц Тизеана подошел к высокой стене, пролез в лаз, проделанный пастухом, и нашел в траве пять отрубленных голов великана. Схватив их, он помчался обратно к королю Эрина и положил их перед ним.
– О, да ты хорошо поработал! – похвалил король. – Ты завоевал одну треть моей дочери.
Вскоре после того, как пастух начал есть сладкие яблоки, а сын короля Тизеана сбежал с пятью головами, раздался громкий шум гнущихся молодых деревец и ломающихся старых сучьев. Вскоре пастух увидел перед собой еще большего великана, чем тот, которого он убил вчера.
– Ах ты, жалкий негодяй! – воскликнул великан. – Кто позволил тебе ступить на мою землю?
– Грязная скотина! – ответил пастух. – Плевать я хотел на твое позволение!
С этими словами он спрыгнул с дерева прямо на великана.
Битва была еще более ожесточенной, чем первая; но к вечеру, когда силы стали изменять пастуху, он вспомнил, что, если падет в битве, ни отец, ни мать никогда больше его не увидят и он не получит дочери короля Эрина.
Эта мысль придала ему сил; вскочив, пастух поймал великана, одним ударом поставил его на колени, второй удар нанес в спину, третий по плечам, отрубил ему все пять голов, бросил их через стену,
