еще больше загроможденный книгами и бумагами, с мебелью еще более ветхой и ценной, которая, казалось, рассыплется в прах при первом неосторожном толчке, со следами от чашек с горячим чаем или кофе на благородной поверхности и самими чашками, использованными и забытыми. Вторая дверь вела в небольшую, но неплохо оборудованную кухню, из которой по узкой внутренней лестнице можно было подняться в ванную комнату и спальню профессора.
— Устраивайтесь поудобнее на кушетке, — гостеприимно пригласил профессор. — Хотя, боюсь, это едва ли удастся. Когда я на нее сажусь, мне кажется, что она набита капустными листьями, ножами и вилками. — Он внимательно посмотрел на гостя. — А у вас есть удобная кушетка?
— О да, — рассмеялся Ричард. Его позабавил вопрос профессора.
— Да? — серьезно переспросил профессор. — Вы не скажете, где вам удалось ее достать? Мне ни разу в жизни не удавалось найти хорошую кушетку. А вам ваша нравится, она удобна?
Он с некоторым недоумением вдруг уставился на небольшой серебряный поднос с тремя стаканами и графином, в котором еще осталось немного красного вина.
— Странно, что вы меня спрашиваете о кушетке, профессор, — удивился Ричард. — Дело в том, что мне так и не удалось проверить, удобна она или нет.
— Весьма осмотрительно с вашей стороны, — искренне обрадовался профессор, — весьма, мой друг.
С этими словами он снял наконец пальто и красную лыжную шапочку.
— Я с удовольствием сделал бы это, — поспешил объяснить Ричард, — но кушетка застряла на лестничной клетке. Насколько я понял, грузчикам удалось втащить ее на лестницу, но она вдруг застряла. Ее двигали и поворачивали и так и эдак, но она не проходила. И что совсем уже странно, грузчики обнаружили, что не могут снова снести ее вниз. Невероятно!
— Да, странно, — согласился профессор. — Мне никогда не доводилось иметь дело с математикой необратимого, тем более в таких случаях, как ваш с кушеткой. Это, возможно, новое направление в математике. А вы не обращались к специалистам по геометрии пространства?
— Я сделал лучше. Я пригласил соседского мальчишку, который в семнадцать секунд справляется с кубиком Рубика. Он целый час сидел на лестнице, изучая положение кушетки и наконец, вынес приговор: она безнадежно застряла. Правда, он успел уже повзрослеть, научился разбираться в девочках, но загадку кушетки ему так и не удалось разгадать.
— Продолжайте, мой друг, этот случай меня чрезвычайно заинтересовал. Только прежде скажите: чем вас угостить? Возможно, портвейн? Или коньяк? Советую портвейн, он лучше, заложен в погреба колледжа в 1934-м, один из самых тонких букетов, я уверен. К тому же коньяка у меня нет. Или кофе? Пожалуй, лучше начать с вина. Есть великолепное Марго, давно хотел открыть бутылку, да случай не представлялся. Хотя оно должно прежде постоять открытым час или два. Это ни в коем случае не означает, что я не… нет, нет, — поспешно добавил он, — лучше сегодня не открывать Марго. В другой раз…
— Я предпочел бы чай, — успокоил его Ричард. — Если, конечно, он у вас есть.
Профессор удивленно поднял брови:
— Вы уверены?
— Мне предстоит вести машину.
— О конечно. Тогда я отлучусь на пару минут на кухню. Пожалуйста, продолжайте ваш рассказ, мне оттуда слышно. Расскажите о вашей кушетке и чувствуйте себя удобно на моей. Как давно она застряла? — спросил профессор из кухни.
— Недели три тому назад, — ответил Ричард, усаживаясь на профессорскую кушетку. — Я, конечно, мог бы распились ее на части и выбросить вон, но не могу смириться с тем, что нет иного, логического решения. Это также навело меня на мысль о том, что, прежде чем покупать мебель, следует проверить, войдет ли тот или иной предмет в вашу квартиру, не застрянет ли он на лестнице и не упрется ли неожиданно в выступ стены. Поэтому я смоделировал на компьютере эту задачу в трех измерениях, но пока ответ один…
— Какой же? — громко крикнул профессор, наливая воду в чайник.
— Что решения нет. Я дал задание вычислить движения, которые сдвинули бы с места застрявшую кушетку, и получил ответ, что это невозможно. Я спросил: «Как же так?» Компьютер проверил, что решения нет. Тогда я дал задание вычислить, как поместить кушетку в ее нынешнее положение, и тут началась мистика. Компьютер прежде всего выдал ответ, что это невозможно и кушетка не могла оказаться там, где она оказалась. Для этого, мол, надо было бы передвинуть стены. В таком случае ошибка допущена при возведении стен. — Ричард печально вздохнул. — Или в моей программе. А вы как думаете?
— Вы женаты? — спросил из кухни профессор.
— Что? А, понимаю. Вот уже месяц как застряла кушетка. Нет, я не женат в полном смысле этого слова, но у меня есть девушка.
— Какая она? Чем занимается?
— Она виолончелистка. Кушетка действительно играет здесь некоторую роль и была предметом спора. Но поскольку она застряла, девушка вернулась к себе, пока я все не улажу. Она…
Ричард вдруг печально умолк, встал и потерянно заходил по комнате. Наконец он остановился перед почти погасшим камином, поворошил угли и подбросил пару поленьев, потому что в комнате заметно похолодало.
— Она — сестра Гордона Уэя, — наконец сказал он. — Но они с братом очень разные. Боюсь, она терпеть не может компьютеры и не одобряет отношение своего брата к деньгам. Я не осуждаю ее за это, хотя она и доброй половины всего не знает.
— Какой именно половины?
Ричард вздохнул:
— Речь идет о проекте программы, который помог компании ее брата встать на ноги. Назывался он «Разум» и по-своему стал сенсацией.
— А что же это за проект?
— В некотором роде что-то похожее на программу «задом наперед». Странно, что самые блестящие идеи — это, в сущности, старые идеи, перевернутые задом наперед. Видите ли, уже было написано несколько программ, помогающих находить решение путем упорядочения и анализа всех имеющихся данных таким образом, что потом они сами приводят к правильному решению. Правда, у такого метода был один недостаток: должным образом упорядоченные данные и проанализированные факты не всегда приводили к решению, которое вам хотелось получить.
— Да-а-а… — задумчиво протянул из кухни профессор.
— Великой задумкой Гордона было создать программу, которая сначала бы определяла, какое решение вы хотите получить, а уж потом вводила данные для такого решения. Задачей программы, которая решалась довольно просто, было создать схему для логически вероятных шагов, способных связать посылки с выводами.
Должен сказать, что все прошло отлично. Гордон смог купить «порше», хотя практически был банкротом и не умел как следует водить машину. При оформлении кредита даже его банкир не смог ни к чему придраться. Он не заподозрил ничего даже тогда, когда через три недели Гордон сам аннулировал соглашение о кредите.
— Ну и дела. Программа, конечно, имела огромный коммерческий успех?
— Нет. Нам не удалось продать ни единого экземпляра.
— Вы удивляете меня, мой друг. Ведь это настоящее золотое дно?
— Да, было, — нерешительно произнес Ричард. — Но весь проект целиком, со всеми потрохами, был куплен Пентагоном. Эта сделка заложила прочную финансовую основу корпорации «Передовые технологии Уэя». Моральные же ее стороны оставляют желать лучшего. Недавно я проанализировал немало аргументов, выдвинутых в пользу проекта звездных войн, и если знать, что тебе нужно, алгоритм абсолютно ясен. Настолько, что, наблюдая политику Пентагона в последние два года, мне кажется, я могу с уверенностью утверждать, что американский военный флот использует версию 2.00 этой программы, в то время как воздушные силы по каким-то своим причинам воспользовались версией 1.5, испытанной в производственных условиях. Странно, не так ли?
— У вас есть хотя бы копия?
