Она терпеливо ждала, во всяком случае, не торопилась, находясь всегда рядом, но чуть в стороне, преданная жена и любящая, но строгая мать. Но вот час настал, и, образно говоря, кто-то вынул алебарду из ножен, и все в испуге бросились наутек.
В том числе и Майкл.
Глубоким убеждением его матери, которая в душе боготворила сына, было, что он окончательно и бесповоротно избалован в самом худшем смысле этого слова. И, пока еще не поздно, она вознамерилась его перевоспитать.
Ей понадобилось буквально не более нескольких минут, чтобы раскрыть тайну мифических цифр прибыли, якобы приносимой журналом, и сообразить, насколько он обескровливает бюджет фирмы, а также и то, что деньги уходят в основном на дорогие завтраки, такси и жалованье персоналу. Счета Майкла незаметно растворялись в огромных и без того расходах издательства Магна.
Она наконец вызвала Майкла к себе.
Тук-тук-та-та-та-а-а.
— Как ты предпочитаешь, чтобы я говорила с тобой — как с сыном или как с редактором одного из моих журналов? Мне все равно, выбирай.
— Твоих журналов? Да, я твой сын, но я не понимаю…
— Сейчас поймешь, Майкл. Я хочу, чтобы ты посмотрел эти цифры, — резко сказала леди Магна, передавая ему распечатку. — Цифры слева показывают фактические приходы и расходы по журналу «Постижение», те же, что справа, — это твои цифры. Тебе ничего не кажется странным?
— Мама, я могу объяснить…
— Хорошо, — ласково сказала леди Магна. — Я буду рада, если ты это сделаешь.
Она забрала у него распечатку.
— А теперь у тебя есть какие-либо планы относительно журнала? Каким ты его видишь в будущем?
— Да, бесспорно. И очень большие планы. Я…
— Хорошо, — сказала леди Магна и мило улыбнулась. — Тогда все в порядке, я удовлетворена.
— А разве ты не хочешь узнать о них?
— Нет, дорогой. Я рада, что у тебя есть что сказать по поводу журнала и многое прояснить. Я думаю, новый его владелец будет рад выслушать твои соображения.
— Что? — остолбенело спросил Майкл. — Ты собираешься продать журнал «Постижение»?
— Нет, не собираюсь. Я уже продала его. Правда, боюсь, что за сущую безделицу. Всего за фунт при условии, что ты останешься редактором еще трех выпусков, а потом — все на усмотрение нового издателя.
Майкл обалдело молчал. Глаза у бедняги едва не вылезли из орбит.
— Да ну же, пойми, — вполне разумно увещевала его мать, — мы не можем более так работать. Ведь ты всегда соглашался с отцом, что твоя работа не должна быть синекурой. И хотя мне трудно проверить или опровергнуть твои аргументы, я решила предоставить решать эту проблему кому-то другому, с кем тебе будет легче найти общий язык. У меня назначена деловая встреча, Майкл.
— Да, но… Кому же ты продала журнал? — захлебываясь от возбуждения, пролепетал Майкл.
— Гордону Уэю.
— Гордону Уэю? Ради Бога, мама, но он же…
— Он жаждет стать меценатом. И мне кажется, он действительно хочет этим заняться. Я уверена, что вы отлично поймете друг друга, дорогой. А теперь извини меня…
Но Майкл не собирался сдаваться.
— Никогда не слышал ничего более чудовищного!
— Ты не представляешь, что сказал мистер Уэй, когда я показала ему эти цифры, а затем потребовала, чтобы он оставил тебя редактором еще трех выпусков журнала.
Майкл задыхался от возмущения и был красным как рак, он грозил матери пальцем, но не смог ничего вымолвить. Наконец он снова обрел дар речи.
— А если бы ты разговаривала со мной как с редактором, а не как с сыном?
— Ну что ж, — сказала леди Магна с милейшей улыбкой. — Я тогда называла бы тебя мистером Вентон-Уиксом, разумеется. И, конечно же, я не сказала бы тебе: «Поправь, пожалуйста, галстук», — добавила она, жестом показывая на его шею.
Тук-тук-тук-тук.
— Вы сказали, сэр, дом номер семнадцать?
— А?.. Что? — тряхнул головой, словно просыпаясь, Майкл.
— Вы сказали, дом номер семнадцать? — повторил шофер. — Мы уже приехали.
— О… спасибо, большое спасибо! — воскликнул Майкл, вылезая из машины и роясь в кармане в поисках денег.
— Тук-тук-тук, а?
— Что? — переспросил Майкл, протягивая шоферу деньги.
— Тук-тук-тук, — снова повторил шофер. — Всю, черт побери, дорогу. Что-то задумали, сэр?
— Не твоего ума дело, — грубо оборвал его Майкл.
— Как скажете, сэр. Но мне показалось, что вы… того… немножко не в себе, — заключил шофер и уехал.
Майкл отпер дверь ключом и, пройдя через холодный холл, вошел в столовую. Включив люстру, он налил себе из графина коньяку. Снятое пальто он швырнул на крышку большого обеденного стола красного дерева и, придвинув стул поближе к окну, стал медленными глотками потягивать коньяк, утоляя жажду и печаль.
Тук-тук-тук. Майкл подошел к окну.
Он угрюмо и неохотно отбыл свой срок в качестве редактора обещанных трех номеров навеки потерянного журнала, а затем без всяких церемоний был отпущен на все четыре стороны. Новый редактор, некий А. К. Росс, был молод, беден и тщеславен. В течение короткого времени он превратил журнал в издание, пользующееся огромным успехом. Майкл оказался покинутым, потерянным и оголенным со всех сторон. Ничто теперь ему не светило.
Он постучал по оконному стеклу и посмотрел, как всегда в последнее время, на небольшую настольную лампу, стоявшую на подоконнике. Лампа была самой обыкновенной и довольно уродливой, тем не менее она постоянно притягивала к себе взор Майкла, ибо именно она стала причиной смерти его отца, когда он точно так же, как Майкл сейчас, сидел на этом стуле у этого окна.
Старик всегда был не в ладах с техникой. В памяти Майкла была жива еще картина — отец, посасывающий ус, сосредоточенно склонившийся над испортившейся розеткой. Кажется, несчастье произошло, когда он включал штепсель в розетку, забыв предварительно закрыть ее крышкой, и тут же попробовал заменить пробку. Шок от электрического удара остановил и без того пошаливавшее сердце.
Совсем маленькая ошибка, нелепая случайность, подумал Майкл, какая со всяким может случиться, а к каким катастрофическим последствиям она привела. В полном смысле катастрофическим. Смерть отца, его собственная потеря, успех ненавистного Росса и навсегда утраченного Майклом журнала…
Тук-тук-тук.
Он посмотрел на темное окно и свое отражение, а за окном — на тени кустов на газоне. Взгляд его снова вернулся к лампе. Перед ним стояла та же лампа и на том же месте. Была допущена досадная ошибка. Предупредить ее было так же легко, как и совершить. И она все изменила.
От непредвиденной пустяковой случайности его сейчас отделял невидимый барьер времени, которое минуло с тех пор. Несколько месяцев.
Неожиданное спокойствие вдруг снизошло на него, словно внутри был развязан тугой узел.
Тук-тук-тук.
Журнал «Постижение» принадлежал ему. Майкл не собирался делать его популярным, просто журнал был его жизнью. А теперь эту жизнь у него отняли. Все его существо вопило о возмездии.
Тук-тук-тук. Дзинь!
Он удивился, когда его кулак вдруг прошел сквозь стекло. Он сильно поранился.
