ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Бэйли проснулся, почуяв соблазнительный аромат. Чего-то приятного касались его руки, и что-то щекотало его нос.
Он открыл глаза и увидел, что уже рассвело. Мелли лежала спиной к нему, их тела тесно прижимались друг к другу. Прядь волос выбилась из ее косички, она и щекотала его нос.
Бэйли обнимал Мелани, прижимая ее к себе.
Он бы встал, но она так мирно спала, что ему не хотелось тревожить ее. Поэтому мужчина закрыл глаза и стал разбираться в своих новых впечатлениях.
Увидев ее вечером в бежевой шелковой пижаме, он был не просто удивлен — шокирован. Мелани всегда носила джинсы и футболки, казалось, она женщина именно такого типа. Иногда она надевала платья, они бывали довольно бесформенны и, определенно, не сексуальны. Но оказывается, она любит шелк и атлас, для себя, на себе, вовсе не для того, чтобы кого-то впечатлить. Это добавляло ей, женщине, которая была его лучшим другом почти всю жизнь, какие-то другие, незнакомые ему черты.
Это и рассердило Бэйли вчера. Ему показалось, что в его постель проникла незнакомка, совсем чужой человек, и это ему не понравилось. Ни капельки не понравилось.
А сейчас, лежа рядом с этим изящным, обернутым в шелк загадочным существом, феей с благоухающими огненными кудрями, Бэйли чувствовал, как его тело реагирует на нее.
Не в силах больше выносить эту пытку, он осторожно выскользнул из-под одеяла и пошел в ванную.
В душе, стоя под горячей струей, он вновь мысленно увидел Мелли в пижаме. И его вновь охватило горячее желание. Ну вот, попался!
Не предполагалось, что он будет желать Мелли, это не входило в их соглашение. Он должен лишь заниматься с ней любовью, чтобы выполнить свою часть договора...
Мелли все еще спала, когда он вышел из душа, оделся и отправился на кухню варить кофе. Это было его любимое время суток. Пока варился кофе, он, стоя у окна, смотрел, как солнце освещает его владения — зеленую траву, вишни и яблони, старый сарай вдали.
Он мог бы душу заложить за дом и прилегающую землю — так они ему нравились. Это была самая большая и самая желанная его покупка. Но закладывать душу не потребовалось. Единственный ветеринар в Фокс-Сити, он был вполне обеспеченным человеком.
Бэйли пил вторую кружку кофе, когда в кухню вошла Мелли. Сегодня она была в джинсах и зеленой футболке, прекрасно гармонировавшей с цветом ее глаз.
— Доброе утро, мистер Ворчун, — сказала она, наливая себе кофе.
— Я был немного злой вчера, да? Прости. Полагаю, ты можешь списать это на мое переутомление и затянувшееся похмелье.
— Принимаю твои извинения. Сначала я помогу тебе со щенками, потом, как говорила, поеду куплю открытки... и продукты, потому что эти запеканки очень интересно выглядят, но они уже так давно лежат в твоем холодильнике, что их пора выкидывать.
— Если будешь у Огли, просто запиши все на мой счет. Ты хорошо спала? — ему хотелось узнать, в курсе ли она, что они спали в обнимку.
— Как убитая. Думаю, я ни разу не шевельнулась за всю ночь.
Очень даже шевелилась... в его руках, а их тела... Но если она этого не помнит, он не станет ей рассказывать. Бэйли допил кофе и встал.
— Пойду поработаю, — он сполоснул кружку и почесал за ухом Хитреца.
— Я застелю постель, покормлю Хитреца и приду, — сказала Мелани.
— Как тебе будет удобно, — он направился к двери.
Каждый раз, когда Бэйли входил в амбар, с разных сторон раздавался приветственный лай — обитатели звериного госпиталя приветствовали любимого доктора. Сегодня у него было назначено два приема: посмотреть эскимосскую лайку по кличке Блю, а затем маленького шпица Джизмо, повредившего ногу четыре недели назад. Попозже он поедет к теленку. А сейчас щенки, надо их осматривать и кормить.
Мелани пришла, когда он занимался четвертым щенком. Бэйли объяснил ей, что делать. Сначала они работали молча, потом заговорили о политике. Это была обычная для них беседа, которая часто переходил в споры, но споры добродушные, не вызывавшие у них раздражения. Когда они закончили осмотр и кормление питомцев, а Бэйли как раз детально обосновывал, почему городу нужен новый мэр, раздался скрип гравия под шинами автомобиля.
— Должно быть, Макс с Блю, — мужчина вымыл руки и направился к двери.
Мелани последовала за ним.
Но человек за рулем был не знаком Бэйли, зато, когда открылась пассажирская дверца и из автомобиля выбрался мальчик с обувной коробкой в руках, Мелани сразу его узнала.
— Это Джимми Синклер, он из моего класса.
— Я не лечил их животных. Не знаешь, в чем дело?
Мелани с Бэйли пошли навстречу мальчику.
— Привет, Джимми.
— Добрый день, мисс Уотерс — то есть миссис Дженкинс. Мама привезла меня сюда, потому что Усатик умер, и она сказала, доктор Дженкинс знает, как поступить.
Бэйли улыбнулся Джимми и опустился возле него на одно колено.
— Усатик в коробке?
Джимми кивнул, у него были заплаканные глаза, коробку он прижимал к груди.
— Можно мне посмотреть? — очень мягко спросил Бэйли.
Джимми поколебался секунду, потом передал ему коробку. Бэйли аккуратно приподнял салфетку и увидел мертвого хомячка, который лежал на матрасике.
Бэйли очень хорошо понимал горе мальчика, потерявшего своего любимца. И не важно, собака это, кошка, хомяк или рыбка. На границе своих владений Бэйли создал маленькое кладбище для любимых животных. Это было красивое место — небольшой луг, окруженный белым заборчиком.
Бэйли предложил Джимми похоронить там Усатика. Мама Джимми поддержала его, и они втроем — Бэйли, Джимми и Мелани, — захватив лопату, отправились туда.
— Хороший хомяк был Усатик? — спросил Бэйли.
— Очень, очень хороший. Только иногда больно кусался. Я вынимал его из клетки, чтобы он посидел у меня на кровати, а он убегал, я искал его, а мама здорово ругалась.
Бэйли скрыл улыбку. Они беседовали очень долго. Мальчик рассказывал про Усатика, обстоятельно отвечал на вопросы, которые сочувственно задавал Бэйли. Видно было — Джимми становится легче от дружеского участия взрослого и знающего человека. Они похоронили хомячка, а Бэйли объяснил, что мальчик сможет навещать могилку своего друга, когда захочет.
Как это ни удивительно, Бэйли удалось все-таки утешить Джимми. Он сказал ему, что два года — Усатик прожил именно столько — таков срок жизни хомяков. И Джимми не причинил никакого вреда своему маленькому другу. Хомячок прожил столько, сколько ему было отпущено природой, и умер естественной смертью. Джимми заметно повеселел. Напоследок Бэйли показал мальчику заготовку для таблички, на которой он напишет имя — «Усатик». Прощаясь с Бэйли и Мелани, Джимми даже улыбнулся.
Проводив его, Бэйли направился было в амбар, но обернулся, почувствовав, что Мелли пристально смотрит на него.
— Что? — спросил он.
Она пожала худенькими плечами и вздохнула.
— Удивительно, что ты не хочешь детей. Ты был бы совершенно изумительным отцом, — не дожидаясь его ответа, девушка повернулась и пошла в дом.
Мелани добавила в ванну горячей воды. Бэйли заканчивал рутинную работу в амбаре. Когда он придет
