— Мне кажется, мы сказали друг другу все, что было необходимо, — сказала Колетта, стараясь придать голосу всю возможную холодность.
— Ты, возможно, и сказала, а вот я не сказал тебе кое-чего. Присядь.
Он похлопал ладонью по дивану.
Колетте не хотелось сидеть рядом с ним... и в то же время отчаянно хотелось сидеть с ним рядом. Она заперла дверь и осталась стоять, скрестив руки на груди.
— Если ты намерен читать мне лекцию насчет моей жизни, то советую попусту не утруждаться.
— Знаешь, я пришел не за этим, а для того чтобы сказать тебе: ты права.
Колетта удивленно взглянула на него.
— В чем же?
— В том, что пора дать Джине свободу. В том, что мне пора отойти в сторону, раз уж я воспитал Джину сильной и независимой. Это, конечно, не означает, что я не буду беспокоиться о ней и совершенно уйду из ее жизни.
— Тэннер, я рада, но тебе вовсе не обязательно было возвращаться, чтобы сообщить мне об этом.
Взъерошив волосы, он сделал шаг к Колетте.
— Черт возьми, я вернулся не для того, чтобы толковать с тобой о Джине. Я никак не мог выбросить тебя из головы. Не знаю уж, каким образом, но ты проникла в мою душу.
Колетта сомневалась, что ноги удержат ее, и села на стул. Тэннер подошел к ней, и она подумала, что его бесподобные синие глаза еще никогда не были так глубоки.
— Не знаю, как это произошло, — продолжал он, — но с той минуты, когда я увидел тебя, ничто уже не казалось мне простым. И честно говоря, я схожу с ума.
Только теперь Колетта поняла, что Джина ошибалась, сказав о ней, что она была орудием в руках брата, и ощутила прилив тепла. Он ее любит.
— Сходишь с ума? — повторила Колетта. — Отчего?
— Оттого, что ты ясно дала мне понять, что я не нужен тебе, и никто тебе не нужен. Я не знаю даже, как ты ко мне относишься. Знаю только, что мне бесполезно просить тебя стать моей женой и разделить со мной жизнь в «Двух сердцах».
Она испытывала боль, когда Тэннер уходил, оставляя ее в полной уверенности, что он только использовал ее. Но когда любовь вдруг отразилась в его глазах с такой полнотой, боль стала убийственной.
Как отказаться от всего достигнутого в обмен на любовь? Не уподобится ли она тогда своей матери?
Слезы ручьями текли по ее щекам.
— Колетта... — Тэннер опустился на колени и взял ее руку в свои. — Почему ты плачешь?
Она крепко зажмурилась, не желая видеть, от чего отказывается.
— Потому что я тоже тебя люблю. — С ее губ срывался только шепот. — И мне страшно сознавать, насколько я хочу быть твоей женой и жить с тобой в «Двух сердцах». Если я соглашусь выйти за тебя замуж и уехать с тобой в Фоксран, то стану как моя мать. Мне придется отказаться от всего ради мужчины.
Он поднялся, и она увидела морщину, прорезавшую его лоб.
— Колетта, ты никогда не будешь похожа на свою мать. Я не полюбил бы тебя, если бы ты была слабой. И я не заставлю тебя отказаться от того, чего ты здесь добилась. Мы что-нибудь придумаем. Придется придумать, ведь мне без тебя не жить.
Эти безыскусные и удивительные слова как рукой сняли все страхи Колетты, и в ее сердце вошла любовь, не оставляющая места сомнениям.
— Тэннер, проси меня. Проси меня выйти за тебя, сделать Фоксран и «Два сердца» моим домом.
Он сжал ее руки.
— Колетта, будь моей женой. Раздели со мной мою жизнь. Создай со мной семью. И сделай меня счастливейшим человеком на свете.
— Да, — прошептала она. — Да, я этого хочу.
Когда их поцелуй прервался, Тэннер заглянул Колетте в глаза.
— Колетта, я же понимаю, сколько труда ты вложила в свой детский магазин...
Расслышав вопрос в его голосе, Колетта улыбнулась уверенной улыбкой женщины, знающей цену себе, ему и своим решениям.
— Со мной работает удивительная, умнейшая, серьезная женщина. Месяц-другой практики, и она будет отлично вести дела.
— Ты в самом деле веришь, что Джина справится с управлением магазина?
— Вне всяких сомнений. А еще ты как-то сказал, что в Фоксране все женщины мечтают выйти замуж. А это означает, что они будут рожать детей. Так что Фоксран — подходящее место для скромного филиала «Мал-малыша».
— Колетта, я люблю тебя и буду помогать во всем, чего ты захочешь добиться. Я постараюсь сделать тебя счастливой на всю жизнь.
Колетта высвободила руки.
— Тэннер, а ты не забыл, что я могу быть беременной?
Она затаила дыхание. Неужели сейчас рухнет все, что только что родилось?
— Нет, я не забыл. Но если ты станешь растить ребенка одна, кому он будет дарить уродливые галстуки в День отца? Кто научит его ловить рыбу? Этот ребенок — часть тебя, а я тебя люблю, так что...
Поцелуй Колетты не дал ему договорить.
— Перед твоим приходом я как раз проверялась на беременность.
— И что показал тест?
— Не знаю. Пришел ты, и я не успела посмотреть результаты.
Тэннер понимающе улыбнулся.
— Тогда давай посмотрим сейчас.
И они отправились в ванную вдвоем. Сейчас уже Колетта не знала, на что должна надеяться. Если раньше она хотела просто родить ребенка, то теперь — родить ребенка от Тэннера.
У дверей ванной Тэннер придержал ее за руку.
— Прежде чем ты посмотришь, я хочу тебе сказать кое-что. Если ты уже беременна, я буду любить этого малыша всей душой и всем сердцем. Если же нет, то мы займемся этим сразу после того, как произнесем правильные слова у алтаря.
Дрожа от волнения, Колетта взялась за дверную ручку. Плюс означает беременность. Минус означает ее отсутствие.
Она вошла в ванную одна. А выйдя, объявила Тэннеру:
— Я не беременна.
— Любимая, ты очень разочарована?
Колетта почти рухнула в его объятия.
— Да как я могу быть разочарована, если мой первый ребенок родится от любимого человека?
— Колетта, я тоже тебя люблю, — прошептал Тэннер ей на ухо.
И его поцелуй пообещал Колетте будущее, о котором она даже не мечтала.
1
День матери отмечается в США во второе воскресенье мая (
