Мари – своей подруге детства Казе, 12 декабря 1906 года:
В эти скорбные для Мари годы два человека становятся ее помощниками. Это Мария Каменская, свояченица Юзефа Склодовского, которая по настоянию Брони приняла на себя обязанности гувернантки и домоправительницы в семье Кюри. Ее присутствие частично внесло в жизнь Мари тот польский дух, которого недоставало ей вдали от родины. Впоследствии, когда пани Каменская по состоянию здоровья будет вынуждена вернуться в Варшаву, другие гувернантки-польки, хотя и не такие надежные и не такие очаровательные, как она, заменят ее при Еве и Ирен.
Другим и самым ценным союзником Мари был доктор Кюри. Смерть Пьера стала и для него тяжким испытанием. Но старик черпает, в своем строгом рационализме известную долю мужества, на что Мари оказалась неспособна. Он не признает бесплодных сожалений и поклонения могилам. После погребения он ни разу не ходил на кладбище. Раз от Пьера не осталось ничего, старик не хочет мучить себя призраком.
Его стоическая безмятежность действует благотворно на Мари. В присутствии свекра, считающего нужным вести нормальный образ жизни, говорить, смеяться, ей стыдно за свою тупость, вызванную горем. И она старается придать лицу выражение спокойствия.
Общество доктора Кюри, приятное для Мари, было отрадой и для ее дочерей. Не будь этого старика с голубыми глазами, детство девочек заглохло бы в атмосфере траурного настроения. При матери, вечно отсутствующей, занятой в лаборатории, название которой прожужжало им все уши, старик является для девочек товарищем в их играх и наставником гораздо больше, чем мать. Ева была слишком мала, чтобы между ним и ею возникла настоящая близость, но он становится незаменимым другом Ирен, медлительного и замкнутого ребенка, так похожего характером на его погибшего сына.
Он не только преподает Ирен начальные сведения по естественной истории, ботанике, передает ей свое восхищение Виктором Гюго, пишет ей летом письма, разумные, поучительные и забавные, в которых отражается и его насмешливое остроумие, и изящный стиль, но и дает всему ее умственному развитию определенное направление. Духовная уравновешенность Ирен Жолио-Кюри, ее отвращение к унынию, ее непререкаемая любовь к реальному, ее антиклерикализм, даже ее политические симпатии пришли прямым путем от ее деда по отцу.
Мадам Кюри окружает этого замечательного старика теплой, нежной заботой. В 1909 году, заболев воспалением легких, он пролежал в постели целый год, и Мари проводит все свободные минуты у изголовья трудного, нетерпеливого больного, стараясь его развлечь.
25 февраля 1910 года он умирает. На оголенном зимой промерзшем кладбище в Со Мари требует от могильщиков выполнить необычную для них работу – вынуть из могилы гроб Пьера. На дно могилы ставят гроб доктора Кюри, а на него опускают гроб Пьера. Не желая расставаться с мужем после своей смерти, Мари велит оставить место для себя и долго, бесстрашно смотрит в эту пустоту.
Теперь воспитание Ирен и Евы перешло в руки самой Мари. О воспитании детей у нее были свои установившиеся представления, которые и проводились менявшимися гувернантками более или менее удачно.
Каждый день начинается часом умственной и ручной работы, которую Мари старается делать привлекательной. Она ревностно следит за каждым пробуждением способностей у дочерей и заносит в свою серую тетрадь успехи Ирен в арифметике или раннее проявление музыкальности у Евы.
Как только кончаются занятия на данный день, девочек отправляют гулять. В любую погоду они совершают прогулки и выполняют физические упражнения. В саду, у себя в Со, Мари велит построить портик, где вешают трапецию, кольца и канат для лазания. Поупражнявшись дома, обе девочки станут рьяными ученицами гимнастической школы, где завоюют первые призы в упражнениях на снарядах.
Их руки, все части тела постоянно укрепляются. Девочки работают в саду, готовят еду, шьют. Мари, как бы ни устала, сопровождает их в прогулках на велосипедах. Летом она вместе с ними погружается в морские волны и следит за их успехами в плавании.
Мари нельзя надолго покидать Париж, и Ирен с Евой проводят большую часть летних каникул под наблюдением Эли Шалай. Вместе со своими двоюродными сестрами они резвятся в каком-нибудь малолюдном месте на побережье Ла-Манша или Атлантического океана. В 1911 году первое путешествие в Польшу, где Броня устраивает их у себя в Закопанском санатории. Девочки учатся ездить верхом, уходят на несколько дней в горы, останавливаются в домиках гуралей. С рюкзаком за плечами, в подбитых гвоздями ботинках Мари шествует впереди по горным тропам.
Она не позволяет дочерям заниматься акробатикой, выполнять рискованные упражнения, но хочет развить в них смелость. Она не терпит, чтобы Ирен и Ева боялись темноты, чтобы они во время грозы прятали головы под подушки, чтобы они боялись воров или заразных болезней. Когда-то эти страхи были знакомы самой Мари: она избавит от них своих дочерей. Даже воспоминание о несчастном случае с Пьером не сделало ее боязливой воспитательницей. Девочки в раннем возрасте, одиннадцати-двенадцати лет, выходят из дому одни. А вскоре они станут и путешествовать без провожатых.
Здоровый дух не менее близок сердцу Мари. Она всячески старается предохранить дочерей от тоскливых мыслей, от чрезмерной чувствительности. Она приняла своеобразное решение: никогда нФ говорить осиротевшим детям об их отце. В подобном решении сказалось то, что она просто физически не могла затрагивать эту тему. До конца своей жизни Мари с громадным трудом произносит слова «Пьер» или «Пьер Кюри», «твой отец» или «мой муж» и в разговорах прибегает к невероятным ухищрениям, стараясь обойти определенные островки своих воспоминаний. Она не мыслит свое молчание о муже преступным в отношении детей. По ее мнению, лучше не вызывать в них, да и в самой себе, волнующих благородных
