Шар, между тем, придвинулся к Роману вплотную и, закатывая глаза, прогудел:
— Самое страшное, что может у нас произойти, — это короткое замыкание! Никакие наводнения, пожары, извержения вулканов, войны, бушующие во Внешнем Мире, не могут сравниться с этим кошмарным явлением Электронного рая.
— Хорош рай! — не выдержал Роман. — Значит, где-то там, у пирамиды, кто-нибудь вывернет из вашей огромной машины одну лампочку, а здесь погибнет полмира? Так?
— Именно!
— Вспомнил! — Роману стало страшно. — Геннадий! Мы полезли в пирамиду, чтобы отключить систему обороны кольца.
Роман хорошо знал обычную оперативность и порывистость друга и сообразил, что Геннадий, увидев его безжизненное тело, вполне может разнести внутренности пирамиды, а значит, уничтожит, cai того не подозревая, целую вселенную.
Времени на размышления и разговоры с шаром не оставалось. Надо было что-то делать.
— Мне надо вернуться во Внешний Мир, — сказал Роман. — Только так можно помешать моему другу. Если я не остановлю его, он может совершить непоправимое. Помогите мне. Нам надо действовать.
— Действовать? — удивился шар. — Каким образом? Не забывайте, пришелец, вы отныне тоже лишь цепочка импульсов!
— Это вы бессильны, а не я! Вы и на своей планете оказались бессильны перед трудностями реального мира. Пустяковая приманка, иллюзия счастливого существования в псевдомире погубила всех вас. Вы и там оплошали, и здесь лапки сложили. Предотвратить гибель можно, если поспешить.
— Куда спешить, наивное созданье? — сказал шар. — Время здесь течет по кругу. Прошлое становится будущим, а будущее переходит в прошлое. Здесь и скорость у времени другая. Ведь мы с вами электрические импульсы — передвигаемся со скоростью света. Как и все остальное, это ведь только иллюзия, что мы с вами беседуем длительный промежуток времени. Там, где остался ваш товарищ, не прошло еще и секунды. Нет, о времени в Раю беспокоиться нечего. Впереди вечность!
— И все же, можете вы мне помочь выбраться отсюда?
— Сколько можно повторять, здесь мы бессильны! Поймите же, что вас не существует. Единственный, кто вам еще может помочь, это ваш друг, который остался там, откуда вы пришли. А удастся ли ему это, не знаю. Пока ваш организм там, в пирамиде, еще жив, у вас есть надежда.
— Допустим. Но помочь моему другу, предупредить его можно. Ведь вы упомянули какой-то Координационный центр. Видимо, этот центр управляет здесь всем?
— Нет, что вы. Как можно беспокоить Центр по таким пустякам? — удивился шар. — Нас могут устранить, выбросить из памяти машины. Нет, я бы не рискнул.
— Хороши пустяки! Ваша вселенная рушится, а вы боитесь побеспокоить “начальство”! Не понимаю.
— У нас свои законы, пришелец. Вселенная пусть рушится, а беспокоить Координационный центр я не буду.
— Хорошо, а меня провести в этот центр вы можете? — разозлился Роман. — Я сам буду беспокоить ваш центр.
Шар несколько мгновений колебался, поводил по сторонам широко открытыми глазами, затем согласился.
— Хорошо, я проведу вас в Координационный центр, но договариваться со старейшинами Центра будете вы сами. Плывите за мной, — сказал шар и поплыл меж ветвей цветущих деревьев.
Роман в первое мгновение растерялся, затем сообразил, что тяготения в иллюзорном мире не существует, и последовал за шаром.
Очнулся планетолог от холодного ночного ветра. Геннадий с Алексеем сидели рядом, прислонившись спинами к каменной стене пирамиды, и смотрели в черное звездное небо.
Роман тоже поднял глаза и увидел зависший над пустыней катер.
Катер медленно опускался.
— Нервничает, цыпленок! — говорил штурман, поглядывая на колебание бортовых огней катера. — Посадка ночью — дело серьезное. Впрочем, для практиканта Витька действует вполне прилично.
— Угу! — коротко ответил Алексей.
Заметив, что Роман открыл глаза, Геннадий повеселел:
— Очухался! Доставил ты нам хлопот, Ромка! По всем этим переходам пока доволок тебя сюда, думал — ноги отвалятся. Лежи, лежи! Вот Виктор на подмогу прилетел. Скоро домой, на звездолет, попадем. Ох, влетит нам от капитана за нашу самодеятельность.
— Послушай, — тихо сказал Роман. — Ты в пирамиде автоматику не повредил?
— Нашел о чем беспокоиться! — фыркнул Геннадий. — Я когда увидел тебя в каком-то черном гробу, да еще без сознания, чуть сам с ума не сошел. Хорошо, местный робот-систематизатор, кажется, даже главный систематизатор планеты, уговорил меня в пирамиде ничего не ломать. Кстати, этот систематизатор был вполне мирно настроен. Вернул мне тебя в целости, правда, без сознания, но пообещал, что ты придешь в себя. Не обманул, а то бы я ему…
— А система обороны кольца? — спросил Роман. — Ты ее не того?
— Нет, робот от имени какого-то Координационного центра заявил, что нас пропустят. У них тут, в пустыне, как я понял, идет затяжная война между различными кибернетическими установками. Хотя, признаться, я так и не уяснил, где находятся люди и кто всем этим миром заведует.
— Это я потом объясню, — прошептал Роман, с наслаждением вдыхая свежий воздух пустыни. — Помоги мне подняться, — попросил он Алексея. — Руки и ноги все еще плохо слушаются… А вон и Виктор! Посигнальте ему. Скорей бы домой из этого райского места!..
— Бредит, — прошептал Алексей, заботливо поправляя шлем на голове планетолога.
Выслушав доклад Романа, Левушкин в некоторой задумчивости почесал себя за ухом и вздохнул.
— Так говорите, все в Раю, а на планете непрерывные стрельбы между роботами?.. Хорошо… А с этим Координационным центром, говоришь, трудно договориться?.. Ах, возможно!.. Штурман, отметьте в бортовом журнале: корабль возвращается на базу. На этой захудалой планете нам пока поправить что-либо трудно. Думаю, разберутся со всем этим специалисты на Земле.
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПОРТРЕТ
