Дик Хансен
Книга колдуна
(Кулл)
Пролог
— Истинно говорю тебе, отец мой, то, что предлагает нам этот маг Хасим, — дело верное. Более того. Ничего лучшего, тут, прямо скажем, и придумать нельзя. Все будет сделано чужими руками. Ну, разве это не здорово?! Нам с тобой остается роль сторонних наблюдателей, которые смогут спокойно наслаждаться своей местью, оставаясь при этом в полной безопасности, почти ничем не рискуя. Ну, скажи мне, ради всех богов — чего еще, нам остается желать?!
— Все это, не спорю, прекрасно смотрится, но пока только на словах, — хмуро заметил отец. — А вот как оно получится на деле? Неизвестно. Поэтому советую тебе, сын мой, запомнить раз и навсегда то, что я сейчас скажу. Когда имеешь дело с варварами и магами, ни в чем нельзя быть уверенным заранее. Даже в самом себе и то не грех бывает порой лишний раз усомниться. А уж таким откровенным негодяям, как этот самый Хасим, не стоит доверять ни на миг. Целее будешь.
— А я вовсе и не предлагаю ему довериться, — заверил отца Каус. — Это и в самом деле было бы, по крайней мере, неразумно. Я лишь хочу воспользоваться его планом уничтожения этого треклятого варвара Кулла, — главного виновника всех обрушившихся на нас бед. Ведь ты и сам только об этом и мечтаешь. Разве не так?
— Еще бы, — хмыкнул отец. — Этот проклятый пират заслужил не одну, а по меньшей мере тысячу самых мучительных смертей за все то, что мы с тобой по его милости пережили.
— А раз так, то почему бы нам и не договориться с Хасимом? Раз тот берется покончить с этим атлантом? Конечно, это потребует от нас с гобой кое-каких затрат. Но стоит ли мелочиться после всего того, что мы пережили и потеряли? Пожалуй, нет. Особенно если учесть, что эта трата не сделает нас беднее.
— Это так.
— А раз так, то почему ты тогда медлишь? Решайся или окончательно откажись даже от самой мысли о мести…
Уже вторую неделю подряд Каус не оставлял попыток уговорить своего отца, барона Ридо, воспользоваться предложением Хасима из Фарсуна: мага и пройдохи, чья более чем сомнительная репутация была известна далеко за пределами его родины. Барон никак не соглашался, но и не отказывался окончательно, всякий раз отделываясь от приставаний сына твердыми обещаниями «как следует все обдумать и взвесить». Оно и понятно. Принять окончательное решение в таком деле барону было необычайно сложно. Ведь он отлично помнил, чем закончилась для него последняя попытка посчитаться со своим заклятым врагом, знаменитым пиратским капитаном Куллом из Атлантиды. До сих пор даже мимолетное воспоминание об этой истории неизменно вызывало в бароне не только приступ дикой, неукротимой ярости, но и жуткую предательскую дрожь во всем теле, сопровождаемую потоками ледяного пота.
Их бескомпромиссная, непримиримая вражда с атлантом началась более пяти лет назад. Кулл тогда был главарем шайки разбойников, занимавшейся грабежом на севере Турии, на границе Обжигающих Песков. Горы давали бандитам надежное убежище, из которого они постоянно совершали молниеносные набеги на караванную тропу. Так вот, в одном из таких рейдов Кулл ограбил караван, принадлежащий барону Ридо: отнял весь товар, а главное, потрясающей красоты наложницу, которая должна была сделаться подлинным украшением гарема барона. Самого же Ридо атлант поначалу подумывал прирезать. Однако тот так яро ползал перед ним на коленях, вымаливая жизнь, и был настолько омерзителен, что благородному разбойнику сделалось противно. Он отпустил барона вместе с тремя уцелевшими его людьми, что называется, на все четыре стороны. О чем, кстати, впоследствии ему неоднократно пришлось горько пожалеть. Сей акт недопустимого (с точки зрения обычного бандита с большой дороги) милосердия вышел ему боком.
Вернувшись в Валузию, барон прилюдно поклялся жестоко отомстить «проклятому варвару» вынудившему его, влиятельного и знатного человека, пройти сквозь такое немыслимое унижение. Ведь ему (как, впрочем, и следовало ожидать) даже в голову не могло прийти обвинить во всех своих бедах собственную трусость.
Долгие годы Ридо неустанно охотился за Кул-лом, пытаясь выполнить свою клятву, но все, что ему на первых порах удалось сделать, — это только убить Лерию, бывшую свою наложницу, ставшую возлюбленной атланта. Правда, потом Ридо пошел дальше. Оснастив пять боевых судов и набрав на них экипаж, барону совместно со своим подросшим отпрыском все же удалось не только разработать, но и начать приводить в исполнение весьма хитроумный план, в случае успешной реализации которого с неуловимым пиратом и его командой непременно было бы покончено. Однако, как стало ясно потом, не иначе как у самих богов на этот счет оказались совершенно иные планы. Во всяком случае, они совершенно не брали во внимание аппетитов барона и его не по годам хитроумного сынка.
Кулл не только умудрился благополучно избежать всех расставленных на него ловушек, но и сумел нанести ответный удар по своим врагам. В итоге, барон в одночасье лишился не только всего флота, состоявшего из шести боевых кораблей, но и небольшого острова, являвшегося основным источником его баснословного состояния.
Чудом избежав плена, или чего похуже (если учесть, насколько в тот момент был разъярен Кулл), бросив на произвол судьбы остатки флота и своих людей, барон с сыном успели бежать от пиратов на небольшой одномачтовой посудине. Однако у себя на родине, в Валузии, они надолго не задержались. Спешно загрузив на корабль большую часть оставшихся богатств, отец с сыном отправились в добровольное изгнание. Причина столь поспешного, но, безусловно, мудрого решения вскоре стала очевидной для любого. После того как в Пурпурном городе распространилась весть о том, как барон поступил с собственными людьми, его жизнь сразу же потеряла всякую цену. Законы Валузии, не отличающиеся особым человеколюбием, подобные деяния рассматривали как не имеющую никакого оправдания трусость, караемую исключительно смертью. Ведь она покрывала несмываемым позором не только самого Ридо, но и всю знать Валузии. Даже король Борн, не задумываясь, казнил бы собственного сына за подобную провинность.
В общем, теперь барону Ридо и его отпрыску следовало держаться от родных мест как можно дальше. Однако, несмотря на все свалившиеся на их головы неприятности, этой парочке особо сетовать на судьбу не приходилось. С большими деньгами на руках можно где угодно чувствовать себя как дома.
Нечего и говорить, что несмотря на все неудачи жажда мести барона не только не притупилась, а наоборот, возросла еще сильнее. Более того, Ридо просто не мог ни думать, ни говорить о чем-то ином, кроме как о своем страстном желании уничтожить, а еще лучше, изловить живьем ненавистного атланта. О, каким ужасным пыткам в таком случае, он его подвергнет! Каким мучениям!.. Таким, что содрогнутся не только люди, но и демоны из самой треклятой преисподней. Только это может наконец дать барону шанс оправдаться в глазах соплеменников и короля. Впрочем, об этом он пока еще не очень-то и задумывался. Ибо считал сие вопросом второстепенной важности. Во всяком случае, до тех пор, пока Кулл спокойно разгуливает на свободе, а не сидит, скованный цепями, в трюме баронского корабля… Ну, да ничего. Придет час…
Покинув Валузию со всей возможной поспешностью, беглецы, после недолгих споров, решили обосноваться в Камелии, полагая, что там они вполне могут чувствовать себя в безопасности. Конечно же, король Валузии недаром славился как человек с крутым нравом, не имеющий ни малейшего понятия о таких вещах, как милость, терпимость или на худой конец сдержанность. Особенно в отношении тех, кому крупно не повезло по той или иной причине навлечь на себя гнев могущественного монарха. Борн имел обыкновение обходиться весьма сурово со всеми, кто ему не угодил, вне зависимости от того, какое положение в обществе те занимают. Порой выходцы из самых знатных и влиятельных семей Валузии отправлялись на плаху столь же легко и быстро, словно какие-нибудь бандиты с большой дороги, схваченные стражниками на месте преступления.
Тем не менее, барон имел все основания считать, что его бывший повелитель вряд ли будет преследовать их с сыном по всему миру. Слава всем богам, у короля и без того забот хватало… Одним словом, обосновавшись в Камелии, можно было раз и навсегда позабыть о не в меру вспыльчивом Борне, вместе с его скорым и далеко не всегда праведным судом. Но вот о чем барон никак не мог забыть, так это о мести своему злейшему врагу, Куллу.
К тому же, и его сын, Каус, денно и нощно твердил отцу о необходимости возмездия знаменитому капитану пиратов. Так что они оба, не переставая, строили самые дикие и откровенно фантастические планы на этот счет. Однако дальше пустопорожних слов, обещаний, клятв, угроз и ругани дело у них не заходило. Слишком уж свежи были в памяти барона воспоминания о диком, неукротимом варваре, который умудрился с успехом не только вырваться из тщательно приготовленных ловушек, но и полностью уничтожить ту немалую военную силу, что находилась в распоряжении барона. Пожалуй, после такого поневоле начнешь всерьез задумываться о том, что, наверняка, сами боги, а скорее всего, демоны, выступали на его стороне. Именно эта мысль то и дело приходила в голову барону, когда он задумывался о причинах своего поражения. Ведь иначе ему, в конце концов, пришлось бы во всех неудачах обвинить собственную глупость, трусость и недомыслие. А этого, понятно, ему делать никак не хотелось, даже под давлением самых неоспоримых фактов. Ибо, как давно
