«дворянства шпаги» – «noblesse d epee».
Ришелье стал известным во Франции человеком – «его лояльность, дипломатическое искусство и энергия были несомненны для всех».
От имени Генеральных Штатов Ришелье выступил перед юным Людовиком III и его матерью-регентшей Марией Медичи. Будущий первый министр говорил о сокращении государственных расходов, о борьбе с коррупцией чиновников, о запрещении дуэлей, уничтожавших дворянство. Люсонский епископ подчеркнул, что за период существования Франции среди ее канцлеров было 35 священников. В декабре 1615 года Ришелье получил первое придворное назначение – штатным священником при дворе молодой жены Людовика XIII Анны Австрийской. Через полгода Ришелье стал членом Королевского совета, секретарем Марии Медичи и государственным секретарем по военным и иностранным делам. Еще через полгода Королевский совет был разогнан: в управление Францией вмешалась новая сила – семнадцатилетний Людовик XIII, которому помогли сподвижники его отца, Генриха IV. Ришелье, как и королева-мать Мария Медичи, были отправлены в ссылку.
Российский историк В.В. Шишкин писал в своей работе 1996 года «Французский королевский двор»:
«Большинство членов штата двора являлись потомственными придворными и рассматривали свои почетные обязанности как семейную собственность. Однако двор постоянно обновлялся за счет выходцев из третьего сословия и провинциальных дворян. Главные придворные должности принадлежали столичным вельможам, которые противопоставляли себя дворянству из провинции. Последнее могло претендовать лишь на второстепенные посты при дворе».
В 1582 году была составлена французская «Табель о рангах»» дворянских титулов – герцог (земли с большим годовым доходом, маркиз (маркизат состоял не менее, чем из трех бароний и трех имений – шатленств), граф (графство состояло не менее, чем из двух бароний и трех шатленств), виконт (владетель виконства), барон (обладатель баронии) и шевалье (хозяин имения-шатленства).
В 1620 году Решелье удалось помирить сына и мать – Людовика XIII и Марию Медичи. Он вернулся в Париж, в котором король решил править самодержавно.
Историк А.Д. Люблинская писала в работе «Французский абсолютизм в первой трети XVII века»:
«Король решил править самолично и пожелал быть в курсе решительно всех дел, дабы решать их самостоятельно. Старания Людовика XIII привели лишь к тому, что канцлер и государственные секретари стали требовать на все дела королевской санкции. Король оказался подавленным многообразием задач, особенно внешнеполитических, и разного рода трудностями, требовавшими непрестанного размышления и взвешивания.
Король отказался от этой роли раз и навсегда».
В сентябре 1622 года Ришелье получил известие о присвоении ему кардинальского звания, в апреле 1624 года стал членом королевского совета с правом решающего голоса, а 13 августа 1624 года – первым министром Франции.
А.Д. Люблинская писала:
«Два года, протекшие с осени 1622 года до осени 1624 года были тяжелыми во всех отношениях. Денег в казне не было. Это были годы продвижения к кормилу правления кардинала Ришелье – впечатляющая картина ловких интриг и искусной дипломатии, с помощью которых Ришелье достиг своей цели. Она далась ему нелегко, ибо почти все лица из королевского окружения и сам король энергично этому сопротивлялись».
Кардинал стал часто видеться с королем, который доверил Ришелье формирование Королевского совета. Они хорошо узнали друг друга. «Ум и талант других людей Людовик XIII понимал и ценил. Ришелье нашел для себя в его лице действительно лучшего в мире короля – человека серьезного, с твердой волей, с высоким пониманием налагаемого его саном долга. Он был прост и чуждался этикета. Вольностей в речах и поведении он не терпел, был стеснителен, а его благочестие было искренним».
Биограф Ришелье конца XIX века В.П. Ранцов писал:
«Являясь к королю с докладом, Ришелье никогда не навязывал открыто своего мнения, но излагал обстоятельства дела так, что Людовик XIII, как будто иногда даже вопреки своему министру, принимал решение, вполне соответствующего видам. Если Ришелье удалось, несмотря на все направленные на него многочисленные интриги, сохранить расположение и доверие короля, то именно лишь благодаря умению сообразовать свое поведение с характером Людовика XIII».
Современник Ришелье герцог А. Сен-Симон писал:
«Любое из великих деяний, которые свершались тогда, происходило только после того, как было обсуждено королем и Ришелье в самой глубочайшей тайне».
В 1624 году Ришелье руководил шестнадцатью миллионами французов, живущих в сотне городов и тридцати тысячах деревень. Французский историк О. Тьерри писал в конце XIX века:
«Власть правительства продолжала дробиться и была как бы уничтожена интригующими партиями, которые оспаривали ее друг у друга. Возник ряд попыток, заставлявших говорить одних с безумной радостью, других с глубоким огорчением, что время королей прошло и настало время сеньоров. Постоянно грозило расстройство администрации и раздробление королевства вследствие интриг честолюбцев, к которым присоединились иностранные интриги. Вот зрелище, которое представляет правление Людовика XIII до тех пор, пока государственный деятель, проскользнув ко власти под покровом патронажа, не захватил в огромной борьбе, по праву гения, руководство делами в 1624 году. Кардинал Ришелье был не столько министром в точном значении этого слова, сколько всеобщим уполномоченным лицом от королевской власти».
Биограф Ришелье В.П. Ранцов писал о Кардинале:
«Несмотря на весьма слабое здоровье Ришелье чрезвычайно много работал и входил во все подробности государственного управления. Он работал днем и ночью, довольствуясь лишь немногими часами сна.
Обыкновенно он ложился спать часов в 11, но через четыре часа опять вставал и принимался за работу. Особенно важные бумаги Ришелье писал иногда сам, но часто диктовал секретарю, постель которого стояла тут же в спальне. Проработав часа три, кардинал снова ложился и спал до 8 часов утра. Проснувшись, он тотчас же после молитвы звал к себе секретарей и вручал им для переписки доклады и замечания, набранных ночью начерно. Если в числе этих бумаг находились важные документы, Ришелье приказывал переписывать их в своем присутствии. Это делалось из опасения, чтобы секретарь не успел снять другой копии с документа.
Затем кардинал одевался и принимал министров, с которыми работал до 11 часов. Остальное время до обеда Ришелье проводил в домовой церкви и слушал литургию. По ее окончаниион обыкновенно успевал еще раза два обойти сад, где принимал ожидавших его просителей.
После обеда кардинал проводил некоторое время в дружеской беседе с гостями. Остаток дня посвящал государственным делам, или же приему и посещению иностранных послов и других именитых лиц. Вечером Ришелье еще раз прогуливался по саду, отчасти для моциона, отчасти же для того, чтобы выслушать просителей, не успевших представиться ему утром. После прогулки он, если только этому не препятствовали особо важные дела, позволял себе маленький отдых в обществе друзей и домашних, с которыми держал себя очень просто и фамильярно. День заканчивался молитвой, длившейся около получаса».
Первым шагом министра-кардинала стал эдикт против дуэлей – бича французского дворянства. За семь лет до этого на спровоцированной конкурентами дуэли погиб любимый брат Ришелье – министр не забыл этого. Французское дворянство не приняло эдикт всерьез и продолжило драться чуть ли не под королевскими окнами. В июне 1627 года за дуэль на Королевской площади были казнены два графа – дворянство поняло, что с Ришелье нужно считаться. Кардинал писал в подписанном Людовиком XIII эдикте:
«Так как нет ничего, что нарушало бы более святотатственным образом божеский закон, чем необузданная страсть к дуэлям, и нет ничего вреднее для сохранения и увеличения нашего государства, как дуэль, в которых погибает большое количество нашего дворянства – одного из главных устоев государства, мы решили и постановили:
Что касается тех, которые, не довольствуясь тем, что совершают столь тяжелые преступления перед
