фотографий.
— Хорошо. Идите на кухню. — Она кивнула на левую дверь.
Мда-а… Намек не поняла. Непробиваемая женщина! Что делать? Не маньяк же я? Оставим мысль о ее спальне. Пришлось пройти на кухню и разложить драгоценные снимки на кухонном столе. Те, которые не вошли в альбом. Блондинка подошла и взглянула на них с жадностью, отодвинув альбом. Потом быстренько перебрала и раздраженно сказала:
— Это не та собака!
— Не понял… — растерялся я. В доме не было других животных кроме нее и того существа, которое тявкало за стенкой. Судя по всему, в ее спальне. Я так и думал, что место занято.
— Вы с напарником — идиоты!
— Послушайте…
— И слушать ничего не хочу! Это не та собака!
Она вновь принялась копаться в снимках. Потом сквозь зубы сказала:
— Не понимаю, как вам это удалось?
Я подумал, что она говорит о снимках шатенки и ее «Мерседеса». Но к моему удивлению, эти фотографии ее не заинтересовали. Она равнодушно отодвинула шатенку в сторону и вцепилась в те снимки, на которых была территория комбината. Потом сказала:
— Да уж, это будет сюрприз так сюрприз! Он останется довольным. Уела я их всех. Пусть ценит. Не у каждого есть такая женщина.
Я не понимал, о чем она говорит. Да и, честно сказать, не хотел вникать в ее проблемы.
— В целом же здесь нет ничего нового, — сделала вывод блондинка. — А это что за гадость?
Она выдрала из альбома шарж, скомкала его и отбросила в сторону. Я оцепенел. Рисунок был великолепен! К тому же я заплатил за него пламенным поцелуем! Дороже у меня ничего нет! Блондинка же прицельно меня добила:
— Я вообще не понимаю: зачем вы приехали?
— Как это? — окончательно растерялся я. — Вы же заплатили деньги…
— Все, что хотела, я уже получила.
— Не понимаю…
— Вы что, тупой? Ваш напарник уже привез мне альбом!
Я оторопел. Сгорбыш был здесь?!
— Когда? — только и спросил я.
— Сегодня.
— Он мне ничего не сказал.
— Интересно же вы работаете! Друг с другом договориться не можете! Что уж говорить о заказчиках!
Она на минутку вышла, а вернулась с альбомом. Хлопнула его на стол и сказала:
— Вот.
Я уставился на альбом. Потом дрожащими руками открыл его. Почти то же самое. Разве что завода чуть больше. И трубы. Я быстренько пролистал альбом и отметил, что сделано на совесть. Сгорбыш с работой справился. Но почему он мне ничего не сказал? Я был в недоумении. Ситуация вышла из-под моего контроля. Я спросил:
— Почему тогда вы меня впустили?
— Я же сказала: это не та собака! — нервно сказала блондинка. — Я думала, вы поспешили исправить свою ошибку и привезли мне нужные снимки. Хотела даже вас похвалить. Напрасно надеялась. Вы с напарником из породы идиотов.
Я опять ничего не понимал. И даже пропустил мимо ушей очередное оскорбление. Шатенка ей, видите ли, не интересна, а какая-то собака…
— Скажите хоть, что за порода?
— Лабрадор, — сухо ответила она.
Вот лабрадора-то я и не заметил. Хоть убейте меня! Все, что я смог сказать:
— Извините.
— Уходите, — велела блондинка.
— Вы кого-то ждете? Кстати, а где ваш муж? Еще на работе?
— Идите вон!
А! Понял! Она так нервничает, потому что муж у любовницы? Бедняжка! А чего она хотела? Ему семьдесят.
Я направился к выходу, но в дверях спохватился:
— А негативы вы получили?
— Я все получила, — раздраженно ответила блондинка. — Если у вас нет собаки, мне больше ничего не нужно.
Опять эта собака! Золотая, что ли? Либо у нее в ошейнике зашит секретный шифр ЦРУ. Я вышел из уютного особнячка в полном недоумении. Мне захотелось ополоснуть лицо холодной водой, и я направился к бассейну.
— Куда?! — завизжала блондинка.
Теперь я увидел, что не ошибся: на столике бокал с остатками коктейля. До жути захотелось промочить горло. Здесь, знаете ли, никаких нервов не хватит! Она визжала от возмущения, но мне было наплевать. Я теперь хам, потому что она хамка. Мы были на кухне, а она даже не предложила мне стакана воды, не то что чашечки кофе! Меж тем я так устал.
Сначала я заметил коктейль. И протянул руку к конусообразному бокалу. Срочно надо выпить. Срочно. Здесь никаких нервов не хватит… Здесь никаких… здесь…
— Что вы себе позволяете! — визжала блондинка.
Моя рука сама собой опустилась. Но не потому, что она так кричала. А потому, что у меня пропала жажда. Я стоял у бортика, смотрел в бассейн, и меня слегка мутило. В бассейне лежал труп. На дне, выложенном голубой плиткой. Но бассейн был такой мелкий, а вода такая прозрачная, что казалось, будто он плавает на поверхности. И слегка раскачивается. То ли бассейн такой маленький, то ли труп такой огромный, но было ошущение, что он заполнил собою все голубое пространство. Мужчина высокого роста. С седыми волосами. Худой. Господи! Да это же Сидор Михайлович!
Я не сразу его узнал. Во-первых, потому, что он был мертв. Во-вторых, его правый глаз вытек. На месте глаза зияла безобразная дыра, хотя крови не видно. Вода в бассейне — прозрачна, как слеза. Я не сразу сообразил, что делать. Стоял в оцепенении и тупо смотрел на труп. Директор комбината был в одних плавках. До безобразия худ. И слегка раскачивался. Сначала я подумал, что он неудачно искупался. Поскользнулся, упал в бассейн, ударился головой о бортик и утонул. Но как же тогда вытекший правый глаз? На дне бассейна нет ничего, что могло бы нанести такую травму. Стенки гладкие, дно ровное. Разве что лестница… Но налететь на нее глазом? Это надо постараться. И чтобы зияющая рана…
— Хам! — заорала блондинка, потом подскочила ко мне, замахнулась, видимо, ей было мало одного трупа в бассейне. Но я уже сообразил, что двое мужчин высокого роста туда не поместятся, и перехватил ее руку:
— Спокойно-спокойно-спокойно…
— Что вы себе по…
Тут наконец она прозрела. Потому что раздался оглушительный визг. Боже мой! Как же она кричала! Я даже вынужден был зажать ей рот:
— Спокойно-спокойно-спокойно…
Это меня отвлекло. Когда блондинка затихла и я ее отпустил, я полностью пришел в себя. И сказал:
— Раз с вами все в порядке, то я, пожалуй, пойду.
И я повернулся к ней спиной. Трупы в бассейне не мое дело. Это не мой бассейн, а ее. Вот пусть она и разбирается. Но блондинка вцепилась в меня мертвой хваткой:
— Куда?
— Вы получили от меня все, что хотели. Мой рабочий день закончен, и я ухожу.
