но слышал только одно: «Абонент временно заблокирован». Телефон отключен. Почему? Она не должна была этого делать! Не должна!…
…На следующий день после пожара в деревне Большие Выселки в квартире Перовских раздался звонок.
— Антон Валентинович?
— Да.
— Вас беспокоит следователь, старший лейтенант Лиховских Юрий Иванович. М-ское РОВД.
— Какое-какое? Ах, да.
— Вам знаком этот район Московской области? Приходилось там бывать?
— Кажется, один раз приходилось.
— Очень хорошо, потому что придется к нам приехать. У нас тут возникло к вам несколько вопросов.
— Каких вопросов?
— Где сейчас ваша жена?
— Регина? Уехала с подругой на юг.
— С какой подругой?
— С Алисой.
— Когда уехала?
— Вчера.
— Вы в этом уверены?
— Конечно.
— Она вам звонила?
— Нет еще.
— А вы ей?
— Пока телефон Регины не отвечает. — Он старался говорить спокойно. Жена на юге вместе со своей подругой, все хорошо, просто замечательно, небо синее, солнце желтое, море голубое. Или какое? — А что, собственно, случилось?
— Понимаете, в машине уехала только одна женщина. А вторая… Дело в том, что в деревне Большие Выселки нами вчера был найден сильно обгоревший женский труп. И похоже, что это Алиса Владиславовна Митрофанова.
— Как-как?!
У него даже в горле пересохло. В деревне Большие Выселки найден труп! Нет, этого просто не может быть! Он прекрасно помнил, как горел дом, как бегали вокруг люди. И точно знал, что в это время машина голубого цвета уже мчалась по шоссе в сторону юга. И вот вам, пожалуйста: найден сильно обгоревший труп! А почему они решили, что это Алиса?
— А почему… — Он откашлялся, попытался справиться с собой. — Почему вы звоните мне?
— Потому что на месте преступления видели машину вашей жены, «Пежо 206» голубого цвета.
— Почему вы решили, что это машина моей жены? Мало ли в Москве таких автомобилей!
— Потому что вашу жену тоже там видели. Она выходила из машины и была в доме в то время, когда там находилась Алиса Владиславовна. Вполне возможно, что она последней видела убитую. Не считая убийцы, разумеется. Естественно, у нас к Регине Викторовне есть вопросы как к важной свидетельнице.
— Ну а я чем могу вам помочь?
— Во-первых, вы можете с ней связаться. А во-вторых… Короче, вы не могли бы приехать?
— Не знаю. У меня очень много дел. Я владелец строительной фирмы, если вы в курсе.
— Ну, что мне вас повесткой вызывать? Или посылать к вам оперативников? На работе прикажете вас отлавливать или где?
— Хорошо. Я приеду. Скажите только, куда.
— Записывайте.
— Я запомню. У меня отличная память. — Слушал несколько минут молча, мечтая только, чтобы эта пауза продлилась как можно дольше.
— …Антон Валентинович?
— Да?
— Как только ваша жена объявится, скажите ей, чтобы связалась со мной. Всего пара вопросов.
— Хорошо.
Он положил трубку, с облегчением вздохнул. Потом подошел к бару, достал бутылку водки. Никогда в жизни ему еще не было так плохо. Хорошо, что Алешка этого не видит. Он сейчас на юге, в спортивном лагере, и лучше бы не знал, что в это время происходит дома. Ничего, он будет в лагере еще целый месяц. Главное — выиграть время.
Антон уже выпил две рюмки водки и теперь только немного расслабился. Надо выспаться, а завтра к нему обязательно вернутся силы. И способность здраво рассуждать. А сейчас…
Незатейливая мелодия резанула слух. Последнее время он стал ненавидеть мобильные телефоны. С ними нигде нет ни минуты покоя. Может, не брать трубку? Но справился с собой, потянулся к телефону. Глянул на определитель и обомлел: наконец-то! Номер Регины!
— Да!
— Дорогой?
— Да, я слушаю!
Ее голос был какой-то глухой и очень хриплый. Он его даже не узнал. Только интонацию, с которой жена обычно тянула: «Дорого-ой!»
— Дорогой, мне тебя плохо слышно.
— И мне тебя. Ты где сейчас?
— На юге.
— Где?
— Недалеко от Анапы.
— Одна?
— Знаешь, Алиса не смогла поехать.
— Почему?
— Арсений.
Она говорила отрывисто, делая паузы.
— Регина?
— Да?
— В Больших Выселках нашли труп.
Она молчала. Антон осторожно сказал.
— Следователь сказал, что это труп Алисы Он тебя хочет допросить. Хотя бы по телефону. Ты как?
— Не знаю.
— Что у тебя с голосом?
— Продуло в машине. Я вся больная. Ты знаешь, у меня слабое горло.
— Да. Знаю. Регина?
Долгий, надсадный кашель. Да она и в самом деле простужена!
— Дорогой… Извини…
— И что ты будешь делать?
— Вернусь.
— Что мне сказать в милиции?
— Ничего.
— Регина?
— Горло болит.
— Может, тебе пока здесь не появляться?
— Может быть. Все, дорогой. Пока.
