Лицо Портланда отличалось необычной, почти женской белизной, и лишь скулы были слегка припорошены веснушками. Такой цвет лица часто выдавал его чувства, как произошло и теперь, когда он вспыхнул от раздражения.
– Теоретически такое возможно. Если, скажем, она установила кинжал под углом, а потом упала на него…
– Прошу вас, – поморщился Джарвис, – половина гостей уже поверила, что принц убил женщину. Если мы позволим судье предать огласке его умозаключение, то добьемся только одного: убедим в виновности принца и вторую половину.
– Не будьте смешны. Нельзя же в самом деле поверить, будто регент способен на…
Портланд округлил глаза, словно его внезапно осенила какая-то мысль, и замолк на полуслове.
– Вот именно, – сказал Джарвис. – Все тут же вспомнят о камердинере Камберленда. Если вы помните, тогда дознание тоже закончилось вердиктом о самоубийстве. Только много ли людей, по-вашему, поверило, что бедолага сам себе перерезал горло? Слева направо. Тогда как он был левшой.
– Камберленд опасный человек необузданного нрава. Никто этого не отрицает. Но что бы там ни говорили о Принни, он совершенно не похож на своего брата.
Джарвис приподнял бровь в молчаливом сомнении. И снова бледную кожу Портланда залил слабый румянец.
– Ладно. Ваша точка зрения ясна. Но зачем было посылать за Девлином? С него ведь сняли все подозрения в тех жестоких убийствах прошлой зимой.
– Официально, – произнес Джарвис и обернулся к двери, на пороге которой появился лакей.
– Виконт Девлин, милорд, – с поклоном объявил он.
Джарвис и сам уже увидел гостя: высокого худого юношу с темными волосами и странными, почти звериными глазами, которые, по слухам, видели в темноте не хуже кошачьих. Джарвис тихо позлорадствовал. Он сомневался, что Девлин придет. Этот самый виконт был совершенно непредсказуем; неукротимый и опасный, он обладал непостижимо блестящим умом.
Джарвис метнул многозначительный взгляд на министра внутренних дел.
– Извините, лорд Портланд, вы не оставите нас?
Портланд помедлил, словно собирался настаивать на своем присутствии, но потом отвесил поклон и коротко ответил:
– Разумеется.
Он направился к двери, плотно сжав губы в тонкую линию. Но Джарвис успел заметить неожиданную искорку любопытства, вспыхнувшую в глазах этого человека, прежде чем он кивнул и сухо произнес:
– Лорд Девлин.
ГЛАВА 4
– Входите же, милорд, – сказал Джарвис, делая широкий жест рукой. Его обаятельная улыбка часто обезоруживала людей и оказывалась на удивление действенной, вот и сейчас он одарил ею виконта, когда тот замер на пороге комнаты. – Вас, несомненно, удивило мое приглашение. Если я правильно помню, в последний раз, когда мы виделись, вы приставили к моему виску оружие. И украли мою дочь.
Девлин стоял не шевелясь, по его лицу ничего нельзя было понять.
– Надеюсь, она недолго переживала.
– Геро? Почти сразу пришла в себя. Чего нельзя сказать, однако, о ее горничной, которая с тех пор сама не своя. – Джарвис взял с подноса хрустальный графин. – Бренди?
Девлин прищурился. У этого молодого виконта были звериные глаза – желтые и жестокие, как у волка.
– Думаю, мы можем обойтись без любезностей.
Джарвис отставил в сторону графин.
– Что ж, так и быть. Не будем ходить вокруг да около. Мы пригласили вас сюда потому, что регенту нужна ваша помощь.
– Моя помощь.
– Совершенно верно. Он хочет, чтобы вы точно выяснили, что случилось сегодня вечером в Павильоне.
Виконт рассмеялся, его смех был коротким, резким, с ноткой горечи.
– Мы далеки от намерения обвинить вас в совершенном злодеянии, если вы этого опасаетесь, – произнес Джарвис мягко.
– Какое облегчение. Заметьте, это было бы довольно затруднительно, учитывая тот факт, что я за весь вечер не покинул музыкального салона.
– Тем не менее нашлись и такие, кто распространил слушок, якобы ваше присутствие на сегодняшнем суаре было… как бы это выразиться… не случайным.
– Понятно. Поэтому найти убийцу – прежде всего в моих интересах. Вы это имеете в виду?
– Нечто в этом роде.
Виконт прошелся по комнате, задержавшись на секунду перед какой-то мифологической зверушкой из золота на шпалере.
– Если бы меня заботило, что обо мне думают люди, наше предложение могло бы меня заинтересовать, – сказал он, не поворачивая головы. – К счастью, мне все равно.
Джарвис плавно сменил тактику: улыбка на его лице померкла, голос зазвучал громко и серьезно:
– К сожалению, это убийство пришлось на критический момент в истории нашего государства. Войска на Пиренейском полуострове, вопреки ожиданиям, действуют не так хорошо, к тому же, как ни печально, но, по всем признакам, урожая в этом году может и не быть. Народ обеспокоен. Вы представляете, как скандал подобного рода скажется на стране?
Девлин резко повернулся, блеснув своими странными желтыми глазами.
– Разумеется, я догадываюсь, как он может отразиться на популярности Принни, и без того не слишком большой.
Вновь потянувшись к графину, Джарвис налил себе бренди и задумчиво пригубил.
– Боюсь, дело не только в принце. Вы слышали, о чем поговаривает народ? Мол, не только король безумен, это, дескать, недуг всей династии Ганноверов.
Естественно, Джарвис не собирался ни о чем таком говорить, но дело не ограничивалось одними этими слухами. В последнее время к нему стали поступать тревожные отчеты об опасных идеях, получавших все большее распространение. Некоторые люди уверяли, якобы династия Ганноверов не просто безумна, она проклята, и Англия тоже будет проклята до тех пор, пока на ее троне восседают представители этого рода.
По виду виконта можно было понять, что разговор ему слегка наскучил.
– В таком случае смею предложить вам отдать приказ местному судье, чтобы тот, не теряя времени, приступил к поискам убийцы.
– По заключению нашего весьма уважаемого местного судьи, маркиза Англесси совершила самоубийство.
Девлин помолчал немного, после чего произнес:
– Судя по тому, что я видел, ей пришлось проявить чудеса ловкости.
– Вот именно. – Джарвис еще раз приложился к бренди. – К сожалению, люди, которые по долгу службы имеют отношение к подобным делам, просто чересчур опасаются оскорбить
