– Невозможен. Он был бы трагичным для него.
Ирландец, озадаченный, некоторое время молча шагал рядом. После короткого раздумья он спросил:
– Вы его так любите? Хотите бежать, чтобы спасти виконта от него самого?
– Да. – Она отвернулась и снова устремила взгляд перед собой. – Для вас выгодно помочь моему бегству, вы должны понять это. Без Девлина я останусь беззащитной перед угрозами Джарвиса.
– Зачем вам нужна моя помощь? Корабли покидают порты Англии каждый день.
– Но за этими кораблями следят люди Джарвиса. Я не могу пойти на такой риск. Как и вы, между прочим. Времени у меня не так много, – нетерпеливо бросила она, видя, что он раздумывает. – Венчание назначено на понедельник.
О'Коннелл некоторое время продолжал изучать ее лицо, храня молчание, затем туманно вздохнул. Выражение его лица было в высшей степени неопределенным.
– Посмотрю, что могу для вас сделать.
ГЛАВА 47
В сквере перед домом резвились двое детей, голенастый мальчишка лет двенадцати со светлыми волосами и разрумянившимися щеками и девочка на четыре-пять лет младше.
Себастьян некоторое время постоял, глядя, как она сунула куклу под мышку, расхохоталась и кинулась догонять брата. Затем виконт отвернулся и стал подниматься по ступеням дома Феликса Аткинсона на Портланд-плейс.
Хозяина он застал дома. Когда Себастьян вошел в гостиную и вручил свою визитную карточку, лицо того выразило неприкрытое удивление и даже досаду.
– Прошу садиться, лорд Девлин, – любезно пригласил он тем не менее, отставляя чашку с кофе. – Хотя должен предупредить, у меня мало времени. Чем могу быть полезен?
Себастьян сел на один из стульев, стоявших у пустого камина, и вежливо начал:
– Мне стало известно, что пять лет назад вам случилось быть одним из пассажиров на судне «Гармония», когда оно совершало рейс из Индии.
Рука вздрогнула и опустила чашку на стол.
– Да, вы правы. Это так.
Феликс Аткинсон был человеком среднего роста, с чопорными манерами, возраст которого давно перешагнул за тридцать и, возможно, приближался к сорока годам. Светло- каштановые напомаженные волосы были тщательно зачесаны на одну сторону, как видно в тщетной попытке прикрыть наметившуюся лысину. Аткинсон имел привычку во время разговора то и дело подносить к голове руку, будто убеждая себя в том, что волосы еще на месте.
– Вы заметили, я полагаю, – продолжал Себастьян, – что кто-то объявил охоту на сыновей ваших попутчиков по тому несчастному путешествию?
Рука Аткинсона снова метнулась было к волосам, но бессильно упала.
– А вы, кажется, не церемонитесь со словами, милорд? Но отвечу на ваш вопрос. Да, я отметил упомянутое вами явление. Возможно, вы, подходя к дому, видели, что мною наняты двое сыщиков с Боу-стрит, которые глаз не спускают с моих детей ни днем ни ночью. – Он резким движением поднялся на ноги. – Ценю вашу заботу о моей семье, хотя, право, не совсем понимаю, какое отношение имеют к вам мои дела. Но я занятой человек, лорд Девлин, поэтому вынужден просить вас извинить меня…
– Сядьте. – Голос Себастьяна обрел суровость.
Аткинсон сел на краешек стула.
– На корабле, должно быть, начался настоящий ад, когда команда сбежала, забрав съестные припасы и воду. – Себастьян подался к собеседнику. – Вы, наверное, не сомневались, что больше никогда не увидите своей семьи.
Хозяин дома кашлянул и отвел глаза в сторону.
– Да, пришлось нелегко. Но никто из нас не забывал, что мы, слава богу, англичане.
– Предполагаю, вода кончилась раньше, чем еда.
– Мы боялись, что так случится. Команда оставила нам один баррель воды, вы, может, слышали об этом. Но один из джентльменов на борту судна – сэр Хамфри, если быть точным – с помощью чайника и ружейного ствола соорудил устройство типа дистиллятора. Воды эта установка давала не много, но достаточно, чтобы поддерживать в нас жизнь. Тогда главным стал вопрос о еде. Большая часть запасов погибла при шторме, а команда прихватила с собой остальное.
– Расскажите мне о кают-юнге, – попросил Себастьян. Его глаза не отрывались от собеседника.
Рот Аткинсона стала подергивать нервная судорога.
– О кают-юнге?
– Напомните, как его звали? Гедеон?
– Кажется. Да, его звали так.
– Фамилию мальчика вы не запомнили, случайно?
Тик стал еще сильнее. Он сводил судорогой всю нижнюю часть лица Аткинсона.
– Не думаю, что мне доводилась ее слышать. Почему вы спрашиваете?
– Кают-юнга, насколько мне известно, пострадал, когда на корабль обрушился шторм? Или нет?
– Да.
Себастьян наклонился к лицу собеседника.
– Меня интересует следующий вопрос. Через сколько дней после бегства команды этот мальчик скончался?
Аткинсон вскочил с места и принялся мерить шагами комнату.
– Я не знаю. Как-то не могу припомнить. Те дни и ночи стали для нас тяжким испытанием.
Себастьян не сводил глаз с человека, метавшегося по комнате.
– Полагаю, до вас дошли слухи?
Аткинсон застыл на месте. Судорога усилилась, теперь она подергивала все лицо.
– Слухи? Какие слухи?
– Они неизбежны, я думаю, в подобных обстоятельствах. Тот, кто совершил нападение на сыновей ваших попутчиков, не ограничился тем, что убил их. Тела его жертв были изуродованы, с них срезали мясо, словно освежевали. Так что слух о пассажирах корабля, пожираемых голодом, и юнге, умирающем от ран… – Он пожал плечами. – Выводы, к которым можно прийти, вы представляете.
– Это ложь! – Голос Аткинсона поднялся до крика. – Наглая ложь. Ничего подобного не было. – Он выхватил из кармана платок и прижал к губам. – Слышите меня? Ничего подобного не было.
Себастьян неторопливо поднялся на ноги.
– К сожалению, кое-кто не сомневается, что подобное было. И если вы не поможете нам схватить убийцу, ваш сын, который сейчас играет в сквере перед домом, окажется в большой опасности.
– Как я могу помочь вам схватить убийцу, если понятия не имею, кто он? Вы думаете, я, зная имя, скрыл бы его от вас?
