— Понимаю.
— Что вы можете понимать! Вы же не молодая женщина, а мужчина! Понимаете: вы — мужчина! Это был просто кошмар какой-то! Поймите, что я не проститутка, я порядочная женщина! Это им все равно…
— Откуда вы знаете, что чувствуют проститутки (в голосе Стаса чувствовалась насмешка). Может быть, и им не все равно?
— Да какое мне дело! Я порядочная девушка! Я вынуждена была так поступить! Хотя, они поначалу были вежливы. То есть, охрана. А потом…
— Потом?
— Я не могу об этом откровенно рассказывать.
— Попробуйте неоткровенно. Сколько их было?
— Трое. Да. Кажется, трое.
— Вы что, не запомнили?
— Ах, я выпила. Ну, это просто невозможно, если не выпить! Была какая-то сауна, правда, все по высшему разряду. Сауна и небольшой бассейн, куда мы прыгали… Голыми.
— И вам было весело?
— А что вы хотите? (девушка сказала это с вызовом). Я должна была беспрерывно лить слезы и кричать: «Ах, не надо, не надо?» Тогда бы меня просто изнасиловали. А так…
— А так в целом было даже приятно.
— Я не проститутка! Я просто попыталась расслабиться и пережить это с… с минимальными для себя потерями.
— Значит, с вами занимались групповым сексом, и вы не сопротивлялись? Можно сказать, добровольно?
— Ничего нельзя сказать. Я была должна деньги. Семь тысяч долларов за разбитую машину. У меня выхода не было.
— А сказать жениху?
— За кого вы меня принимаете?!
— Послушайте, Вера… э-э-э… Владимировна. Я так понимаю, что если бы эти люди не проявились снова и не стали бы вас шантажировать, вы сочли бы произошедшее веселым приключением.
— Какое вам дело? Вы должны мне помочь. Во-первых, я женщина, а во-вторых, законная гражданка и жительница города Москвы. Я нахожусь под защитой закона.
— Ну, хорошо. С этим мы потом разберемся. Рассказывайте дальше.
— Дальше я вышла замуж. Мужу необходимо было уладить дела, прежде чем…
— Это я уже слышал.
— Ах, да! Два дня назад мне позвонили.
— Как же они вас нашли?
— Они записали паспортные данные. Я выписалась из общежития, как только вышла замуж, но там же указано, куда…
— Значит, они раскрутили паспортистку. Ну, это пара пустяков. Скорее всего, что та напугана, и показаний не даст. На всякий случай, возьмем на заметку. Продолжайте.
— Я указала правильный адрес в графе «Куда выбываете». Но я же не знала…
— Теперь уже поздно. Сделали глупость, потому как не подумали о последствиях. Так значит, вам позвонили?
— Да. Тот человек, который был в «Мерседесе» вместе с водителем. Я его по голосу узнала. Сказал, что тот должок можно считать списанным, но есть другие соображения. Мол, что я девушка раскованная, и просто-таки создана для древнейшей профессии! Вы представляете?!
— Ну, в общем-то, да. (В голосе Стаса снова слышится ирония).
— Это ложь. Гнусная клевета. Я порядочная женщина. Короче, у них есть пленка.
— Надо думать! В таких местах, да не иметь подслеживающей и записывающей аппаратуры! Вы видели пленку?
— Нет. Но представляю, какая это гадость!
— А много вы, простите, выпили?
— А вы разве не напиваетесь от отчаяния?
— Напиваюсь, только не в vip-сауне.
— Я не видела эту пленку (довольно резко сказано). И не собираюсь ее смотреть. Мне достаточно знать, что она есть. Короче, они хотят, чтобы время от времени я туда приезжала на «работу». Мол, клиенты мной заинтересовались. Даже говорят, что теперь они мне будут платить. И хорошо платить.
— И чем вас не устраивает?
— Я не хочу, чтобы меня всю жизнь шантажировали!
— Ну, не всегда же вы будете молодой и красивой, Вера Владимировна. Через несколько годков выйдете в тираж, или клиентам надоедите, и они оставят вас в покое. То есть, ваши шантажисты. Или заработаете денег и выкупите у них пленку. А так же все последующие.
— Что вы несете! Я уезжаю с мужем в свадебное путешествие!
— А вы меня попытайтесь понять. Заявление вы писать не хотите, подробные показания давать не хотите, чтобы муж и его родня узнали, не хотите, но требуете, чтобы по вашему возвращению с заграничного курорта мы нашли этих людей и спасли вас от позора.
— Что вы имеете в виду под подробными показаниями?
— Как долго вы ехали, что это за место, куда вас привезли, что было, когда вы приехали, как, сколько раз, с кем, как выглядели эти люди, что говорили. Ведь что-то же они вам говорили на протяжении всей этой ночи?
— Я была пьяна.
— Но что-то же запомнили?
— Разве я одна такая? Разве у вас нет других женщин, которые попали в такую же ситуацию?
— Разумеется, есть. Но все вы хотите, чтобы кто-то другой принял удар на себя.
— Так я не могу на вас рассчитывать?
— Без заявления потерпевшего никакого уголовного дела не может быть возбуждено.
— О чем заявление?
— О том что вас изнасиловали.
— Нет.
— Хотя бы о том, что вас шантажируют.
— Но тогда надо признаться, что этому предшествовало.
— А вы, Вера Владимировна, девушка неглупая. Удивляюсь, как они вас подловили!
— Я пойду, пожалуй.
— Далеко?
— Домой. Подумаю.
— Подумайте. Вы послезавтра улетаете?
— Да.
— Значит, у вас есть только один день: завтра.
— А есть шанс, что их поймают через две недели?
— Потому что кто-то из потерпевших даст показания? Ну, не знаю, не знаю. Я бы на вашем месте на это не рассчитывал.
— Всего хорошего.
(шипение пустой пленки)
— И? — посмотрел на Любу Стас.
— Я думаю, что она завтра не придет. Твердая девушка. Решительная, целеустремленная. Прекрасно знает, чего хочет.
— Дать бы эту пленочку послушать ее мужу, как думаешь?
— Не советую. Если ты разобьешь ее семейную жизнь, эта девушка с тебя живого не слезет. У нее, похоже, железная хватка.
