— Вы невоспитанны. Этот ужасный цвет волос, эта косметика, эти мысли… Вы… вульгарны.
— Но-но! Сама такая.
— Грубиянка!
— Мымра! Старая грымза!
— Да я вас… я… Опишу в своей новой книге! Как резко отрицательный персонаж!
— Ну и пожалуйста! — Но Люська обижена. — «Oтрицательный»! Ха! Чего пришла сюда? Лишу вас ужина. Не дам еды.
— Я пришла выпить лекарство! — гордо заявляет Залесская и достает из кармана очередной порошок. Наливает в стакан кипяченой воды, разворачивает бумажку. Этот процесс зрители канала ММ-2 наблюдают по нескольку раз за день. Залесская, широко раскрыв рот, аккуратно ссыпает туда белый порошок. Запрокинутая голова, судорожное глотательное движение белого горла. Люська передергивает плечами:
— Но почему не таблетки? Я такие порошки только в детстве видела. Была еще аскорбинка, желтая такая, и тоже в бумажке.
— Вот-вот, — вдруг оживляется Залесская. — Видите ли, я ненавижу лекарства, но у меня больной желудок. И печень. И… Впрочем, это не важно. Когда я была маленькая, мама каждый день давала мне эту аскорбинку в порошках. Я очень любила свою маму, — жалобно говорит она.
— И поэтому лекарства в порошках пить можете?
— Да-да. Именно в порошках. Все в порошках. Странная привычка, но ведь все мы не без странностей?
— Да уж.
Мария Залесская вдруг опускает руку в карман и черпает оттуда целую горсть свернутых аккуратными прямоугольничками белых бумажек:
— Вот. Видите сколько?
— И вы все это пьете?! — с ужасом восклицает Люська.
— Но я жить не могу без лекарств!
Порошки снова сыплются в бездонный карман под внимательным Люськиным взглядом:
— Надо же!
Она в общем-то добрая, Апельсинчик. Примирительно говорит:
— Ладно, идите за стол. Раз у вас желудок больной, надо хорошо кушать.
— Вы удивительно отходчивый человек! — умиляется Залесская.
— Ну уж нет, — бурчит Люська. — Вот эту бы Виолетту…
— Кто здесь говорит про меня? — Красавица заглядывает на кухню. Ее белокурые волосы густо набрызганы лаком для волос.
— Фу! — морщится Люська и машет в воздухе рукой. — Ну и амбре! Милая, для кого мы теперь стараемся? Сенечки ведь нет с нами.
— Были бы мужчины-ы… — томно тянет Виолетта. — Наш программист тоже очень ми-илый мальчик.
— Боюсь, что ему неинтересны женщины без мозгов, — фыркает Люська.
— Именно поэтому у тебя нет никаких шансов, — невинно смотрит на нее Виолетта.
— Что-о?! А ты… Ты умная, да?
— Красивой женщине ум ни к чему, а вот всем прочим…
Тут с Люськой объединяется даже Мария Залесская. К Виолетте у нее хроническая неприязнь, как и ко всем красоткам, перед которыми мужчины заботливо открывают двери:
— Красота, дорогая моя, со временем проходит.
— А я этого не боюсь! — Виолетта трясет белокурыми кудрями. Красавицу можно понять: ей только двадцать два года.
— Хотела бы я на тебя посмотреть лет этак через двадцать, — говорит Люська. — Когда ты будешь толстая, озабоченная первыми морщинками на лице и целлюлитом, сварливая, мерзкая, отвратительно стареющая грымза!
— Но я еще доберусь до твоего мужа! — огрызается Виолетта. — Успею! Говорят, он красавчик! Жаль, что мы раньше не встретились, но все еще впереди. И как он женился на такой… крокодилице.
— Ах ты…
Люська ревнива, очень ревнива. Сережа — ее драгоценная, ни с кем не делимая собственность. У Апельсинчика явно открытая конфронтация с Виолеттой. Любовь способна изменить человека как в лучшую, так и в худшую из сторон. С дуршлагом наперевес Людмила Иванова бросается на красавицу Виолетту.
— Девочки! Девочки! — пытается разнять их Мария Залесская.
— Что такое?! — На кухне появляются мужчины.
Люська приходит в себя:
— Так. Разминка перед ужином, — говорит она, раскрасневшись. — А эта… — тыкает пальцем в Виолетту — эта нахалка еды не получит!
— Ну и пожалуйста! Я все равно на диете. А от вашего варева и мыши в доме сдохнут!
— Что?! Мыши?! Да это от твоего лака для волос они сдохнут! В ванной уже дышать нечем! Ну, я тебе еще покажу!
Виолетта предусмотрительно исчезает и уже в гостиной подсаживается к Алексею Градову с вопросом:
— Вот как, по-твоему, Лешечка, какие женщины больше нравятся мужчинам, умные или красивые?
Камера теперь показывает гостиную: зрителям интересна именно Виолетта. После выхода из «Игры» Сени она единоличный лидер в рейтинге.
— Я знаю точно, что не нравятся те, которые вешаются на шею всем подряд, — осторожно отодвигается от красавицы программист.
Люська, торжествуй!
— Слушай, а почему ты все время с Зосей? — прищуривается Виолетта. — Вы, часом, не общий интерес нашли?
— Да. Нашли. Компьютеры, — кивает Алексей Градов.
— А я про сексуальную ориентацию, — хихикает Виолетта. — Ты, часом, того… не голубой?
— Нет, — очень спокойно отвечает он.
— Тогда это только вопрос времени, — подмигивает Градову Виолетта. Она уверена в собственной неотразимости.
— Господи, вот кошка! — вздыхает писательница-феминистка, появляясь с тарелками в гостиной.
Виолетта только заливисто хохочет.
«Уж лучше бы она взялась за инженера!» — думает Люба. Хотя, приклеиваясь к Градову, красавица здорово повышает его рейтинг. Зрителю будет неинтересно, если программист вылетит из «Игры». А так можно строить предположения: удастся ли Виолетте уложить в койку Александра Градова?
Серафима Евгеньевна спускается по лестнице, поддерживаемая под руку Зосей:
— Боже мой! Какие крутые здесь ступеньки! Ну, к чему?
— Чтобы вина много не пили, — усмехается инженер Суворов, который тоже спустился в гостиную. Кучеренко при этих словах болезненно морщится и облизывает губы.
Как странно, но Зося и Серафима Евгеньевна, кажется, нашли общий язык!
— Погадайте мне, — говорит девушка с наколкой на плече.
— Потом, потом, после ужина, — рассеянно говорит пожилая актриса. — А чем это так вкусно пахнет?
— Сациви! — объявляет Люська, торжественно внося в гостиную вожделенное блюдо. Ах, как жаль, что по телевидению еще не умеют транслировать ароматы! Люба ела это Люськино «сациви». Пальчики оближешь! Она просто уверена, что рейтинг лучшей подруги теперь резко взлетит вверх. Если зрительницы станут готовить блюда по ее рецептам…
