Все. Экран гаснет, а семеро игроков остаются в прямом эфире. Зрителям интересно посмотреть на их переживания. И руководство канала ММ-2 прекрасно это понимает.
— Ох! — восклицает Серафима Евгеньевна. — Я и не ожидала! Такого успеха не было со времен моей молодости! Я снова популярна после стольких лет, подумать только!
— Почему не сказали суммарный рейтинг? — вопрошает инженер Суворов.
— А вы думали, он вытолкнет вас наверх? — подмигивает пенсионер Кучеренко. — Нет, гражданин Артем Арсеньевич, лидируют дамочки.
— Может быть, мне тогда пойти и приготовить ужин? — недовольно морщится инженер.
— Это уж вы сами решайте, как повысить свой рейтинг. — Пенсионер снова подмигивает. — Вот Люсенька у нас и на кухне старается, и с красавицей нашей воюет. А может, оно бы и миром надо?
— Послушайте вы, миротворец… — Люська грозно прищуривает яркие голубые глаза.
— Наверное, надо быть сексуальным меньшинством, чтобы лидировать в рейтинге, — наконец приходит в себя ошарашенная Виолетта.
— Ага. Одним-единственным сексуальным меньшинством. В единственном числе. Может, ты изобрела что-нибудь новенькое? — тут же язвит Люська.
— Крокодилица! — показывает ей язык Виолетта.
— Девочки, девочки, перестаньте! — пытается успокоить их Серафима Евгеньевна.
— Вам-то что! — Виолетта вдруг вспоминает, что и Серафима Евгеньевна ее конкурент. — Как это вы, интересно, умудрились завоевать симпатии телезрителей?!
— Завтра ваша очередь идти на кухню, Серафима Евгеньевна, — спохватывается и Люська.
— Почему это моя? — Ирисова недовольна.
— Потому что Марии Михайловны больше… больше… больше… — Люська-Апельсинчик морщится и запинается.
— …нет, — доканчивает за нее пенсионер Кучеренко.
— А мы совсем об этом забыли! — говорит молчащая до сих пор Зося.
Кажется, собственный успех на сайте в Интернете Зосю не волнует. А ведь она и впрямь, очень добрая девушка. Несмотря на грубоватые манеры, словечки, внешнюю грубость, сами поступки Зоей говорят о чистом сердце и хорошей, доброй душе. Кто ее знает, может, она и в самом деле бывает и такой, любовь? «Мама, я сошла с ума…»
— Ну, ладно! — зло говорит Виолетта. — Мы еще посмотрим, кто кого!
— Ну да: еще не вечер! — тут же ехидствует Люська и идет на кухню со словами: — Рейтинг рейтингом, а кушать что-то надо.
— И хорошо кушать! — добавляет пенсионер Кучеренко…
Люба поворачивается к Стасу:
— Знаешь, что я думаю?
— Что? — Тот задумчиво смотрит на экран.
— Если бы Люське надо было кого-то отравить, она не стала бы возиться с порошками, а подсыпала бы яд прямо в еду. Она же все время на кухне.
— Не забывай о камере.
— Думаешь, нельзя незаметно под видом какой-нибудь приправы сыпануть в тарелку яд?
— Теоретически можно. — Стас поднимается с кресла. — Но опыт показывает, что на практике все гораздо сложнее.
— Я не понимаю только, зачем им сказали результаты рейтинга?
— Как это зачем? Чтоб знали, переживали, ссорились, завидовали, — пожимает плечами Стас. — Правилами это не возбраняется. Им же не сказали, кто аутсайдер.
— Зато они знают, кто лидер. Это же явная подсказка убийце: вот тот, кто тебе мешает! Зачем?
— Я только высказал предположение, что Залесскую отравили. Но в принципе это не наше дело. Разберутся. И, к счастью, без нас с тобой. Знаешь, как опера не любят загадочных убийств? Поэтому думаю, что и тех, кто занимается расследованием, и тех, кто организовал и финансировал телепроект, устроит именно версия самоубийства… Я у тебя заночую?
— Да ради бога! Только мне завтра на работу.
— Кстати, что там с твоими пациентами? Есть что-нибудь интересное?
— Что, например?
— Какой-нибудь маньяк.
— Избави боже! — ахает Люба.
— Ну, тогда подкинь мне парочку занимательных фобий.
— Зачем?
— Ну, интересно же знать, какие у людей бывают странности и почему они вообще бывают? Вот, например, эти девять, нет, теперь уже семеро. Очень интересно, по какому принципу их отбирали? А? Может быть, в этом и есть вся соль?
Люба молчит. Она не хочет говорить о фобиях, тем более о маньяках. В «Игре на вылет» заканчивается вторая неделя. Почему ей не дает покоя вид выздоравливающего Сени Сайкина?
Третья неделя
Понедельник, день, сайт «www.igranavylet.ru», прямой эфир
Телевизионную камеру в Сениной палате установить не решились, он теперь вне «Игры», но телезрители, заинтересованные в его судьбе, могут посмотреть кадры, снятые в больничной палате, в записи. Любу же в первую очередь интересует, что происходит теперь в особняке. Какое настроение у участников «Игры» после шока от смерти Марии Залесской? Люба хочет быть уверена, что ее лучшая подруга Люська — в безопасности. Надо бы отныне повнимательнее следить за «Игрой».
Самое поразительное, но похоже, они начали привыкать к видеокамерам. Первое время держались неестественно, а теперь словно бы забыли, что за ними наблюдают тысячи телезрителей. Что ж, человек рано или поздно ко всему привыкает. Уже третья неделя, как группа людей находится в полной изоляции. Заниматься им нечем, кроме как общаться друг с другом. Конечно, у каждого есть свое хобби, но когда только оно одно и остается, то быстро приедается.
Пока же пенсионера Кучеренко это не касается. Он работает над своей картиной с упоением. Наверное, после окончания «Игры» эта картина пойдет на аукционе за большие деньги. Люба уже находит на сайте в Интернете заявки на картину Якова Савельевича. Безумные поклонники «Игры на вылет» предлагают сумасшедшие деньги. Аукцион, скорее всего, и пройдет в Интернете на сайте «igranavylet.ru». Кучеренко теперь может не переживать: даже если он не выиграет миллиона, его так называемое творчество все равно войдет в моду.
Серафима Евгеньевна продолжает крутиться возле пенсионера.
— Ах, Яков Савельевич, какая прелесть! — умиляется она, сидя в кресле перед журнальным столиком с неизменными гадальными картами в руках.
— Да, почти уже готово. — Кучеренко отходит от мольберта, любуется своей работой. — Никогда так быстро не писал! Вот что значит вынужденное безделье! А?
— Ах, какой вы труженик! — ласково лепечет Серафима Евгеньевна. — И руки у вас, наверное, золотые.
— Это можем, — соглашается Кучеренко. — Руками-то все можем.
