– Еще раз извините, – сказал лейтенантик. Ему явно было неловко. Как же, он заставляет ждать самого Казимира Яновича Крамольника! Легендарную личность! Кавалера Болотной Звезды!
– А кого ждем? – спросил Казимир, раскуривая сигарету и краем глаза наблюдая за напарником лейтенантика, который все вертелся возле грузовика.
– Вы разве не знаете? Российскую делегацию. Прибыли на празднование Дня Победы.
– Дожили, – сокрушенно сказал Казимир. – Москали в Воркуйске. За это ли мы боролись, а, офицер? За это я болото прошел вдоль и попрек? Чтобы всяким московским шавкам дорогу уступать? – когда Казимир упоминал болото, у него дергалась щека. Лейтенантик взглянул на Болотную Звезду Казимира и совсем стушевался.
– Мне это, честно говоря, тоже не по душе, Казимир Янович, – понизив голос, сказал он. – Но я что? Я солдат. Я просто выполняю приказы.
Что-то пискнуло у него в шлеме – начальство вышло на связь. Лейтенантик отвернулся.
– Так точно! Все чисто. Есть ждать! Понял. Слушаюсь, товарищ полковник!
– Ну, вот и они, – сказал он Казимиру.
Сначала в вечернем, темнеющем небе показалась целая туча дронов, а через пару минут мимо них промчался сам дипломатический кортеж – впереди и сзади инфокомовские черные джипы с охраной, а между ними машины с российским номерами, – в основном так любимые русской элитой дорогие «Мерседесы» и BMW, с мигалками на крышах.
– Блядь! – вышел из себя Казимир. – Ты посмотри на них! С мигалками! Как будто у себя дома! Едут, мать их, по Воркуйску, как по Рублевке!
Он высунулся из окна, и, потрясая кулаком, заорал вслед удаляющейся кавалькаде:
– Эй, упыри! Валите назад в свою Кацапетовку! Это наш город! Наш!
Лейтенантик смотрел на Казимира с нескрываемым восхищением. Того и гляди, автограф попросит.
– Недолго вам всем осталось! – напоследок пообещал Казимир мигалкам и вновь обратился к лейтенантику: – Ну, что, офицер, мы можем наконец ехать?
– Еще нет, Казимир Янович. – Лейтенантик опять рассыпался в извинениях. – Отбоя еще не было. Думаю, еще полчаса, пока доедут. Хотите кофе? Я сбегаю!
– Очень любезно с вашей стороны, лейтенант.
И лейтенант пошел за кофе.
Хорош защитничек, подумал Зиро.
Свет уличных фонарей мигнул и погас. Потом снова загорелся. Потом опять погас. Опять загорелся. У Зиро загудела голова. Точнее, это не голова загудела, а загудел нимб на его голове. Нимб гудел и вибрировал так сильно, что голова тряслась. Зиро не успел сообразить, что к чему, как один за другим на нимбе стали рваться провода.
Младший лейтенант вышел из дежурки, осторожно неся в руках бумажный стаканчик.
В салоне автомобиля надрывно завыла сирена. Зиро и все остальные террористы подпрыгнули от неожиданности. Звук шел из очков. Аи вопила сиреной только в случае смертельной опасности. На пределе мощности динамиков.
– Что за…?!! – Семь Самураев выронил пистолет от неожиданности. И сразу поплатился – Зиро резко двинул ему локтем в горло, согнул ноги в коленях и со всей силы ударил в дверь машины. Выворотив замок, он вылетел из автомобиля и несколько раз перекатился по асфальту. Боковым зрением он заметил, как Казимир бросился вслед за ним.
В следующее мгновение огненная полоса разрезала небосвод на две части, и в машину Казимира с диким воем ударила огненная стрела. За этим последовал мощный взрыв. Зиро задохнулся от жара, на пару секунд ослеп и оглох. Он осторожно поднял голову и увидел на месте машины глубокую яму. Из ямы валил черный дым – горело то немногое, что осталось от автомобиля.
Ошарашенный лейтенант сдернул автомат с плеча и заорал:
– Тревога!
Казимир, которого ударной волной бросило на землю, вскочил, молниеносно выхватил из подмышки свой «пернач» и выстрелил лейтенанту в грудь. Лейтенант упал. Его бронежилет, наполненный особым наногелем, который моментально затвердевал при ударе, выдержал выстрел, но несколько ребер он явно поломал, и лейтенантик потерял сознание от болевого шока.
– Лежать, – прошипел Казимир и начал расстреливать камеры.
Перед глазами Зиро плясали яркие круги света, их оставила на память его сетчатке яркая вспышка. Напарник лейтенанта, стреляя короткими очередями, отступал к КПП. Зиро бросился было бежать, но споткнулся обо что-то и снова растянулся на шоссе. Скосил глаза – он споткнулся о человеческую руку. Она сжимала катану в ножнах. Это все, что осталось от Семи Самураев.
Аматэрасу?! На миг Зиро преисполнился мистического ужаса.
– Кацапье тупое, – устало сказал Казимир, перезаряжая обойму. – Все проебут. Ничего поручить нельзя. Сука, Михалыч, маркер проебал. Ну, как, как можно было его не заметить?! – Он покачал головой. – На части порву, гниду.
Из грузовика выскочили боевики в масках и начали палить во все стороны. До Зиро, который благоразумно продолжал лежать на земле, чтобы не словить пулю, дошло, что произошло. Божественное вмешательство действительно имело место. Правда, немного не в той форме, в какой это изображают различные религии. На них обрушились Стрелы Бога. Такое название впечатлительная пресса придумала для американской военной системы точечного удара орбитального базирования. Боевые спутники, заряженные десятком здоровенных вольфрамовых стержней. Все просто, даже тупо: по наводке с земли на голову жертвы падает кусок металла. Тут даже никакой боезаряд не нужен – чудовищной кинетической энергии, которую приобретает это копье, падая с орбиты, вполне достаточно, чтобы посадить на кол очередного врага демократии. Или, как в нашем случае, нарушителя авторских прав. В тело засланного агента, судя по всему, был вживлен маркер – он должен был навести на пиратский завод Стрелы Бога. Маркер сработал, когда они притормозили на блокпосте. Но Аи таки смогла засечь своего хозяина, перехватила сигнал маркера, прогнала его через свои фильтры, признала опасным и успела послать предупреждающий сигнал такой мощности, что пробила блокаду нимба. Судя по тому, что мигали фонари, она для этого задействовала дополнительные энергоресурсы.
Вот умница, с нежностью подумал Зиро. Накину ей пару эксабайт на своп. Порадую деточку. Если, конечно, жив останусь.
Боевики Казимира, ощетинившись стволами, заняли круговую оборону возле грузовика. Из КПП выбегали бойцы, на ходу застегивая броню. Один из них был с базукой. Без лишних раздумий он вскинул адскую трубу на плечо, припал на колено и выстрелил. Ракета угодила в кабину дататрака, и он взорвался. Боевиков шарахнуло оземь. Из разорванного кузова во все стороны хлынул черный поток, маслянисто сверкающий в свете фонарей. Пленка. Слетевший с катушек носитель информации черными щупальцами стремительно расползался по шоссе – это было целое пленочное наводнение. Сначала пленки было по щиколотку, потом стало по колено, и она все прибывала и прибывала. Передвигаться стало невозможно, пленка цеплялась за ноги, и бравые воркуйские вояки и Казимировы террористы падали, запутавшись в ней, пытались встать и снова падали, с каждым движением запутываясь в ней все больше, вязли, как в долбаной трясине. Казимир добавил неразберихи – метнул чесночную бомбу. Место боевых действий накрыло зловонным облаком, жуткий запах прокисшего чеснока выедал глаза, раздирал глотку, продирая до самых кишок.
Зиро торопливо натянул агменты, потом растянул воротник куртки и обмотал им лицо от подбородка до глаз. Он подполз к Мечу, разжал мертвые пальцы. Вскочил на ноги, освободил клинок от ножен и поднял над головой. Лезвие блеснуло в ночи, и какая-то странная волна прошла по его телу от затылка до пяток. Зиро начал остервенело кромсать Мечом черную массу. Острый, как свежая бритва, клинок рассекал пленку легко, словно теплое масло, только ошметки во все стороны. Зиро быстро вырвался из магнитного плена и оглянулся. Черт знает что, полный хаос – уже и не разобрать, кто свой, кто чужой, все в пленке с ног до головы, кто-то стреляет непонятно в кого, кто-то блюет от чеснока, кто-то просто орет, и лишь Казимир спокойно стоит по колено в пленке и протирает очки. На лице – крайняя степень раздражения.
– Ну, блядь, ладно. В другой раз, – зловеще пообещал он и нырнул в темноту.
