стальными крыльями.
— Что делать, командир?! — испугался штурман.
— А бластером его! — спокойно сказал Штирлиц.
Айсман нажал кнопку и начал плавно поворачивать рычаг управления.
— Гаси ее! — кричал Холтоф, глотая виски.
— Сука! Ну я тебе! — ругался одноглазый, нажимая на гашетку.
Птица взмыла вверх.
— Включить защитный щит! — приказал командир.
— Есть включить защитный щит.
Вражеский орел усиленно махал крыльями и несся к смотровой площадке. Удара не последовало и коварный пришелец отступил.
— Стоп машина! — приказал Штирлиц. — Проверить двигатели! Перекур.
— Кто это был, дети мои? — спросил измученный полетом пастор Шлаг.
— А кто ж его знает! — ответила Катя Козлова. — Космос, дорогие товарищи, полон всяких мудростей. И мы, коммунисты, должны быть всегда готовы к любым неожиданностям.
— Оставить разговоры! — приказал Куравлев. — Всем заниматься своими делами.
— Ишь как раскомандовался! — воскликнула Катерина. — Максим, чего это он?
— Он — штурман! — спокойно ответил генерал Исаев.
— То же мне штурман! — нахохлилась давняя подруга Штирлица. — Импотент с плоскостопием c сексуальной врожденностью к голубым инстинктам.
— А это уже оскорбление! — сказал гордый Айсман и влепил смачную пощечину старой радистке.
— Дети мои! — прошептал пастор.
Холтоф, не относящий себя к голубым, понял, что нужно вмешаться и нанес острый удар тупым предметом в область почек обидчику своей возлюбленной. Штирлиц спрыгнул с мостика и c криком «Ура!» бросился к штурману. Шлаг взревел и как бы нечаянно поставил подножку штандартенфюреру. Началась обычная драка, в процессе которой Холтоф случайно нажал несколько кнопок на главной панели управления. Звездолет задрожал, экипаж почувствовал боль и тяжесть. В иллюминаторах поплыли звезды.
«Конец!» — подумал Штирлиц и упал без сознания.
ГЛАВА 17. ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО ТОВАРИЩА КРЮЧКОВА
Свет мерцал. В комнате было тихо. Руслан Имранович, сидя за столом, писал докладную записку товарищу Крючкову:
Уже через час этот документ курьером был передан на Лубянку. Крючков три раза прочитал записку и понял, что его водят за нос. «Тут двойная игра. Чувствуется лапа Бориса. Но мы пойдем другим путем». Старый чекист нажал кнопку и вызвал своего заместителя.
— Вот что, Михаил Федорович, проверьте по вашим каналам эту писанину.
— Хорошо, товарищ председатель.
— Да… как там по поводу августа?
— Все готово. Горбачев будет в Крыму с июля. Следовательно, в августе у нас будут развязаны руки.
— А Янаев?
— Он согласен!
— Это хорошо. Подберите еще какого-нибудь кандидата. Всякое может быть.
— Я понимаю.
— Да, что вы понимаете! — крикнул Крючков. — Откуда, я вас спрашиваю, Хасбулатов знает о заговоре.
— А он знает?
— Не делайте ваше лицо глупым. Это вам не идет. Вспомните Хрущева.
— Но…
— Оставьте, оставьте, Михаил. Мне бы не хотелось на старости лет отправиться на Колыму.
— Я лично займусь Русланом Имрановичем, — потупившись сказал заместитель.
— А что, и про балет он знает?
— В том-то и дело…
— Разрешите идти?
— Вы свободны. Но помните, у нас длинные руки.
— Я это знаю.
Крючков подошел к окну и посмотрел на статую Дзержинского. Товарищ председатель потянулся и задернул занавеску.
В Москве шел дождь. Но не знали этого жители Санта-Барбары. Иранцы шли напролом. Мужественные защитники города храбро сражались, отдавая свои жизни за свободу и независимость.
ГЛАВА 18. РОДСТВЕННИЧКИ
Люк Скайуокер замахнулся световым мечом и через мгновение правая рука Вейдера оказалась на грязном полу.
— О! — воскликнул Верховный правитель. — Ты же мертв, молодой джедай!
— Рано обрадовался, старый развратник! Я здесь! И жду тебя, о подлый!
