— Не знаю. Давай подкинем десять пфефингов, — Штирлиц всегда называл немецкие пфенниги по- разному, всенародно объясняя это презрением к мелким монеткам, а на самом деле потому что не мог запомнить это слово. — Если орел — «Небесные львы», решка — «Морской эдельвейс».
— Монетка есть? — спросил Айсман у Элены. — О, отлично!
Он подкинул монету и полез доставать ее из-под дивана.
— Скоро там? — поинтересовался Штирлиц.
— У, черт! — запыхтел Айсман. — Я, кажется, застрял.
Женщины с радостным визгом, как будто они этого долго ждали, бросились к ногам Айсмана.
— А-а-а! — орал тот, отбрыкиваясь, и в конце концов вылез пыльный и озадаченный.
— Не нашел. Но, по-моему, это был орел.
— Элена! — скомандовал Штирлиц. — Достань!
Девушка полезла под диван. Айсман с вожделением разглядывал ее стройные ножки и белые трусики.
— Что хорошо в женщинах, так это их нижнее белье, — шепнул он на ухо Штирлицу.
— Фу, — сказал Штирлиц. — Эй, под диваном! Сколько там пофингов?
— Десять пфеннигов!
Элена вылезла из-под дивана.
— Возьми себе на мороженое, — сказал добрый Штирлиц.
— А как лежало? — волновался Айсман, проявляя профессиональное любопытство. — Орлом или решкой?
— Кажется, орлом.
— Я же говорил! — воскликнул обрадованный офицер. — И стоило проверять!
— Значит, — решил Штирлиц, — болеем за «Морских львов». Предлагаю сделать флаг.
Он поднял с пола юбку Эльзы, которая, сидя на столе, болтала ногами.
— Это, пожалуй, нам подойдет.
Айсман залез на окно, сорвал шторы, отодрал карниз.
— Древко для флага, — пояснил он.
Они раскрасили юбку в цвета любимой команды. Штирлиц свернул из жести огромный рупор. Айсман принес из туалета две мотоциклетные цепи.
— А с вами можно? — попросилась Гретхен, поправляя прическу перед разбитым зеркалом на стене.
— Нет. В футбол играют настоящие мужчины. Женщинам там не место.
— Вы же не играть идете, а смотреть, — капризничала Гретхен, — мы тоже хотим посмотреть! Ну, Штирлиц! Ну, Айсман!
— Может возьмем? — предложил Айсман шепотом.
— Женолюб! — так же шепотом ответил Штирлиц и громко спросил. — Кто тебе, Эльза, сказал, что мы не будем играть?
— Еще как будем! — пропел Айсман, проверяя цепи на прочность.
— Я не Эльза, я Гретхен, — закапризничала девушка. — Ну, Штирлиц! Мы хотим с вами сходить на футбол.
— Сходите лучше на стриптиз, — присоветовал Штирлиц, — ключи на гвозде, потом закроете квартиру. И чтоб везде навести полный порядок!.. Элена! Оставишь на столе свой телефон.
ГЛАВА 8. ФУТБОЛ
Они прогромыхали по лестнице и сели на мотоцикл Айсмана, отличающийся отсутствием глушителя и смрадным выхлопным дымом. Айсман заправлял его ворованным авиационным бензином и постоянно ругался с полицией. Полиция не любила Айсмана.
С треском они промчались по улицам. Штирлиц размахивал флагом и орал, вспоминая золотое детство:
Через пятнадцать минут они подкатили к разукрашенным воротам центрального стадиона имени речи Фюрера на пятом съезде НСДАП.
Тут же подскочил чернявый мужичок с пачкой билетов.
— Господа офицеры! Могу уступить два билета по двадцать пять марок.
— Спекулянт что ли? — подозрительно прищурив глаза, спросил Штирлиц. — Айсман, дай ему по чайнику.
Айсман махнул цепью, спекулянт рухнул на мостовую с разбитой головой.
Расталкивая толпу, приятели прорвались к проходной.
— Ваши билеты! — потребовал контролер с перебитым носом и фигурой боксера.
— Какие билеты! Не видишь, мы с флагом! Айсман, дай ему по чайнику!
— Проходите, не задерживайте! — вовремя сориентировался боксер.
— Дяденька, — подергал Штирлица за штанину мальчуган с перепачканным сажей лицом и в клетчатой рубашке. — Проведите на матч…
— Этот шкет со мной, — обронил Штирлиц.
К Айсману подскочили эсэсовцы.
— Слушай, Айсман, мы с тобой старые друзья. Драка будет?
— Штирлиц кастет взял, — доверительно сообщил Айсман. — Я тоже.
— А за какую команду он будет болеть?
— Флаг видишь?
— «Морские львы»? Ну, спасибо тебе, Айсман.
Эсэсовцы побежали на свои места, оповещая своих приятелей о полученной информации.
Штирлиц зашел на трибуну и выбрал самые лучшие места.
— Еврей? — спросил он у сидящего толстячка, который вдруг отчего-то оживленно замотал головой. — А почему не в концлагере? Айсман, непорядок!
— Аусвайс! — заорал Айсман, замахиваясь цепью.
— Я, я… — залепетал толстячок. — Садитесь, господин штандартенфюрер.
— Один, — проговорил Штирлиц, усаживаясь на освободившуюся лавку, — а занимает три места! Садись, Айсман.
Разложив цепи, Айсман сел.
— Пить хочется, — сказал он, поворачивая голову то вправо, то влево и как бы кого-то высматривая в толпе. — Эй, шкет, сгоняй за пивом!
