— Потому что любовь вас изменит, а я бы предпочел, чтобы вы остались прежней. Потому что, глядя на вас, уже не подумаешь о капле росы на лепестке, о готовом распуститься бутоне. Вы утратите не знающую любви безмятежность, которая так дорога тем, у кого ее нет, и которая так плохо сочетается с вашими рыжими волосами. Ведь рыжеволосые люди, как вы знаете, никогда и ничего не делают наполовину… Или, может быть, вы этого не знали?
Она кивнула с задумчивым видом:
— Может, у меня безмятежный вид, но это качество не всегда в моем характере. Меня может волновать и волнует многое… особенно одна вещь!
— Какая же? — спросил он.
— Здоровье моего отца. Несколько месяцев назад он тяжело заболел, и мы боялись, что он умрет. Врач сказал, что ему нельзя жить в таком климате… что его надо послать туда, где тепло и сухо. Он сам хотел бы пожить на Багамах… или поехать в круиз на Багамы и побыть там некоторое время. Если бы у меня были деньги, я бы послала его туда.
— А вам негде раздобыть эти деньги?
Она покачала головой:
— Никакой надежды! — Она сжала маленькие изящные ручки. — Но я часами думаю над тем, где взять хоть какую-то сумму. Литл-Карриг принадлежит моей матери, не то я убедила бы папу его продать. Мы с сестрами вполне могли бы жить где-нибудь еще.
— Вполне, — согласился Себастьян. Он резко выпрямился. — Сколько у вас сестер?
— Две, — ответила она и улыбнулась, глядя на него снизу вверх.
Маркиз с любопытством посмотрел на нее сверху вниз.
— И ваши сестры так же привлекательны, как и вы? — поинтересовался он.
— О нет, — не задумываясь ответила она, — они красивы. Очень красивы!
Себастьян приподнял брови.
— Вы меня заинтриговали, — заявил он ей. — Должно быть, у вас уникальная семья! Мне необходимо познакомиться с вашими сестрами.
С одной из них он познакомился на следующий день, когда внезапно появилась Айлин с пушистым шерстяным кардиганом Кэти. Мать, сказала она, подумала, что он может понадобиться Кэти. А когда та пришла в некоторое смятение, Айлин ласково улыбнулась сестре и напомнила, как легко та простужается.
Кэти — которая забыла, когда простужалась в последний раз, — попыталась с естественным видом улыбнуться в ответ и выразить благодарность. Леди же Фитц эта сцена, судя по всему, несколько рассмешила. Она пригласила Айлин остаться и выпить с ними чаю. Айлин, которая надела синее шерстяное платье и чулки-паутинку и постригла длинные золотистые волосы по последней моде, под пажа, грациозно опустилась на стул в стиле хепплуайт и посмотрела на маркиза ясными синими глазами.
Маркиз явно не пришел в смятение при виде Айлин, но, похоже, нашел ее вполне симпатичной. Его же мачеха выбрала при общении с ней тон холодного неодобрения, которое она приберегала для всех молодых женщин из очень хороших семей, родившихся за пределами Португалии. Кэти решила, что она может и не участвовать в разговоре, потому что ей пришлось разливать чай вместо страдающей артритом леди Фитц.
Айлин говорила необыкновенно мягким и очень привлекательным голосом. Она рассказала обо всем, что происходит в округе, предполагая (наивная!), что маркиз с мачехой останутся погостить. Айлин упомянула о танце О'Шонесси, назначенном на двадцать шестое число. Она опустила веки и с извиняющимся видом захлопала ресницами, сожалея, что у них происходит так мало событий. Но Себастьян заверил ее, что вовсе не собирается на этот танец, и похвалил местный пейзаж, чего, ни за что бы, не сделал в субботу днем, когда ему досталось от местной погоды.
Айлин решила, что он, скорее всего, останется в Маунт-Осборне и на следующей неделе. Она также решила — наверное, заметив, как он на нее смотрел, — что к местным достопримечательностям, которые пришлись ему по вкусу, можно отнести, по крайней мере, одну очаровательную молодую женщину. По крайней мере, ей хотелось бы так думать, ведь поразительная красота маркиза произвела на Айлин довольно сильное впечатление. И она с прелестной робостью сказала, что, если он проведет здесь еще некоторое время, ее родители будут счастливы с ним познакомиться (и с маркизой, конечно! Хотя маркиза снова ответила ледяным молчанием, которое смутило бы кого угодно, кроме Айлин). Она даже протянула маркизу приглашение в Литл-Карриг на второй завтрак, которое было составлено в таких очаровательных и вежливых выражениях, что Кэти пришла в восхищение, однако сильно удивилась, когда Себастьян его принял.
— Это очень мило с вашей стороны, — сказал он. — Я буду счастлив познакомиться с вашими родителями.
Айлин не могла поверить собственному счастью. Она уставилась на Себастьяна — ласкала взглядом золотистые волосы, ровный загар и темно-синие глаза этого необычного, элегантного вдовца и спрашивала себя, почему ее сердце так трепетало от волнения. Может быть, потому, что он очень красив? Или потому, что вдовец, потому, что она знает, что он невероятно богат и носит титул маркиза?
Она никогда раньше не общалась с маркизами, и, уж конечно, она не ожидала от себя, что ей хватит смелости пригласить маркиза на второй завтрак.
— А моя сестра… — пробормотала она с очаровательной простотой. — То есть моя другая сестра, Брайд, — как будто, по ее мнению, Кэти вряд ли произвела на него впечатление, — она будет в восторге, когда я скажу ей, что вы приедете в Литл-Карриг.
Красивые губы маркиза изогнулись в несколько непонятной улыбке, а в глубоких темно- синих глазах появился взгляд, который выражал еще большее восхищение. Решительно, за его спиной творилось нечто уникальное и даже невероятное!
— Конечно, я должен познакомиться с сеньоритой Брайд, — мягко сказал он. — Я был бы счастлив, познакомиться со всеми членами вашей семьи.
Айлин обратила внимание на легкий, но заметный акцент на словах «со всеми членами вашей семьи» и подумала, что ей, должно быть, невероятно повезло. Похоже, она не просто так заглянула сюда днем… рискуя получить нагоняй от леди Фитц, которая при желании могла быть очень резкой. И что, если гадалка, которая однажды предсказала Айлин, что она «очень удачно» выйдет замуж, не преувеличивала?!
Ее сердце трепетало от волнения, ставшего приятным. Она назначила день для второго завтрака, на который пригласила Себастьяна.
Глава 5
Если леди Фитц и удивилась, услышав от крестника, что он собирается погостить в Маунт-Осборне еще неделю или две, она ничем не выдала своего удивления. Она только сказала, что будет очень счастлива, провести в его обществе, как можно больше времени, и предоставила мягко ужасаться вслух его мачехе, маркизе де Барратейра.
— Но меня начал мучить ревматизм, — простонала она, — мне вредно находиться в таком сыром и холодном климате! И я мечтаю вернуться в Португалию!
Маркиз посмотрел на нее с неумолимой улыбкой на губах, которые давно не
