Иосиф Бродский после России

Впервые: Континент. 1978. № 18.

Автокомментарий Бродского: «Когда же это? Помню, что показывал стихотворение Томасу [Венцлова] в Париже. Вероятно, 79-й или 80-й. Сан-Пьетро — не самая фешенебельная часть Венеции, а наоборот. От Arsenale к острову Сан-Микеле, там район, куда нога туриста особенно не ныряет: всякие верфи. Но первые строчки — вид из окна гостиницы 'Londra', где Чайковский написал, по-моему, свою Вторую симфонию, там даже мемориальная доска висит. И как-то я вышел из гостиницы и пошел не туда, куда обычно ходишь, то есть не к Сан-Марко. И это куда более замечательно. Видишь настоящую зимнюю жизнь в сильном тумане. Мне ужасно приятно было это описывать. Да, конечно, 'в глухонемом углу Северной Адриатики' — это парафраз Умберто Саба 'в углу Адриатики дикой', все правильно. Здесь вообще есть довольно много интересного. Стихотворение написано верлибром, а когда пишешь верлибром, должен быть какой-то организующий принцип. Тут — двойчатки по концам строф: либо буквальные, либо психологические. Вот: 'не терракота и охра впитывает в себя сырость, но сырость впитывает охру и терракоту'. Или: 'в пиджаке на голое тело, в туфлях на босу ногу'. Или двойчатка в виде рифмы: 'чугунная кобыла Виктора-Эммануила'. Это знаю я, но больше никто не знает. И такого там много внутри». См. также о Бродском и У. Саба: Ниеро А. «В глухонемом углу Северной Адриатики»: Иосиф Бродский и Умберто Саба // Поэтика Иосифа Бродского: Сб. науч. тр. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2003. С. 357–365.

…в глухонемом углу… Об эпитете «глухонемой» см. комментарий к стихотворению «На столетие Анны Ахматовой».

Виктор-Эммануил. Виктор-Эммануил II (1820–1878) — король Италии с 1861 г.

Амфитрита. В греческой мифологии богиня моря, одна из нереид (дочь Нерея и Дориды) и супруга повелителя океана Посейдона.

В Англии

Впервые: Континент. 1977. № 13.

Алан Майерс — английский историк, литературовед и переводчик русской поэзии и прозы, друг Бродского. Диана Абае-ва-Майерс — его жена, знавшая Бродского еще в Ленинграде. Ср. ее комментарий к циклу: «В этих стихах есть слова о нашем тогдашнем доме, о нашей близости: 'Плавающий в покое / мир, где не спрашивают 'что такое? / что ты сказал? повтори…'. Я была невероятно растрогана, польщена и горда. Потому что он часто повторял, как замечательно, что я не переспрашиваю, а ему ничего не приходится повторять и объяснять. За границей это особенно ценишь. А вообще, мы тогда много ездили по Англии, и однажды по дороге в Йоркшир побывали в доме Стерна, сидели под яблоней Ньютона, а в Йорке видели дом, в котором родился Оден. Иосиф был счастлив. В стихотворении, посвященном Одену, содержится ряд аллюзий на эту поездку» (ТиД, с. 98).

Автокомментарий Бродского: «Название отдельных частей — это все места, где я жил, за исключением Йорка, где просто был. В Ист Финчли, на севере Лондона, в то время жили Диана и Алан Майерс, которым все это посвящено. Аббатство в 'Трех рыцарях' — собирательный образ, но впечатления — от Pembroke Rotunda в лондонском Сити. 'Йорк' посвящен Одену, потому что он там родился».

Брайтон-рок («Ты возвращаешься, сизый цвет ранних сумерек. Меловые…») Т. 3. С. 160.

Когда Бродский в беседе с Вайлем говорит, что названия отдельных частей — это места, где он жил или побывал, тут кроется одна недоговорка. Брайтон-рок — это не название места, любопытный читатель тщетно будет искать его на карте Англии. Прежде всего в связи с этим стоит вспомнить роман Грэма Грина «Брайтон-рок» (1938) и одноименный фильм по роману (1947, реж. братья Дж. и Р. Бултинт). Но название самого романа отсылает к одному из традиционных сувениров — конфете (rock) с надписью «Брайтон» внутри (Brighton rock). В одной из ключевых сцен романа происходит следующий диалог:

People change — she said.

О, no, they don't. Look at me. I've never changed. It's like those sticks of rock: bite it all the way down, you'll still read Brighton. That's human nature[2].

(Greene G. Brighton Rock. Pengvine, 1980. P. 198)1 Конфета, о которой идет речь у Грина, представляет собой своеобразный «карандаш», в сечении которого, сломав его в любом месте можно прочесть надпись «Брайтон». Таким образом, название стихотворения Бродского определенным образом вводит мотив «спрятанного» текста. И действительно, в стихотворениях цикла содержится множество отсылок к другим текстам.

В середине длинной или в конце короткой / жизни — еще одна из часто встречающихся у Бродского отсылок к первой строке «Божественной комедии» Данте: «Земную жизнь пройдя до половины…»

Северный Кенсингтон («Шорох „Ирландского Времени», гонимого ветром по…») Т. 3. С. 160–161.

Шорох «Ирландского Времени» — с одной стороны, название газеты, с другой — отсылка к названию книги О. Мандельштама «Шум времени» (1925), которая, как и цикл «В Англии» представляет собой ряд зарисовок, описывающих восприятие места и времени. В образе «гонимого времени» можно увидеть и отсылку к последней книге А. Ахматовой: «Бег времени» (1965).

Сохо («В венецианском стекле, окруженном тяжелой рамой…») Т. 3. С. 161.

Ср. первые строки стихотворения и строки из «Северных элегий А. Ахматовой:

Ореховые рамы у зеркал, / Каренинской красою изумленных, / И в коридорах узких те обои, / Которыми мы любовались в детстве…

Эта перекличка, наряду с образами скачек, руки, перебирающей локоны (ср. повторяющийся в романе Толстого образ «колечек курчавых волос» Анны Карениной) и реплики «не ответил /на второе письмо, и тогда я решила…», отсылающей к седьмой части романа, где уехавший в конюшни Вронский отвечает на телеграмму Анны, а не на записку («второе письмо»), из-за чего она и решает ехать на станцию, вводит мощный «каренинский» подтекст в стихотворение. Ср. повторяющиеся образы железнодорожных путей и поезда в других частях.

«Сцены скачек в Эпсоме» — имеется в виду картина французского художника Теодора Жерико (1791–1824) «Дерби 1821 года в Эпсоме» (1821, Лувр, Париж), на которой он пытался живописными средствами передать динамику движения лошадей и жокеев.

…в подворотне в — ском переулке… Обозначение переулка, возникающего в памяти героя стихотворения, напоминает обозначения петербургских улиц и переулков у Ф. М. Достоевского, любимого Бродским. Ср. начало «Преступления и наказания»: «В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С-м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К-ну мосту». Ср. также. в «Униженных и оскорбленных»: «Я живу в — м переулке, в доме Клугена»

…в настоящем прошедшем… Игра слов, связанная с переводом названия одного из грамматических типов глагольного времени в английском языке — past perfect.

Ист Финчли («Вечер. Громоздкое тело тихо движется в узкой…») Т. 3. С. 162– 163.

Перепачканный мелом / правый рукав пиджака, так же как самый голос / выдает род занятий. То есть профессию преподавателя, лектора, пишущего на доске мелом.

«Розу и гладиолус / поливать можно реже, чем далии и гиацинты, /раз или два в неделю». И он мне приводит цифры / из «Советов любителю садоводу» / и строку из Вергилия — очевидно, цитата из «Георгик» Вергилия, произведения о земледельческом труде, написанном римским поэтом по предложению Мецената. В четвертой книге «Георгик» упоминаются розы и гиацинты.

Ср.:

Первым он розу срывал весною, а осенью фрукты,

А как лихая зима ломать начинала морозом