всего одно мгновение.
Для заинтересованных: путь воина — это путь не духовный, а вполне практический. Он включает в себя специфические дисциплины и процедуры, позволяющие воину напрямую воспринимать энергию. Преодолеть самомнение, стереть личную историю, принять на себя ответственность за свои мысли и поступки и использовать смерть как советчика — вот четыре главных принципа на пути воина.
Кастанеда учит, что у воина два главных поля деятельности или способа активности: сновидение и сталкинг. Сновидение — способ действия воина во 2-м внимании, в области воли, или воображения. Хочу обратить ваше внимание, что используемый колдунами термин «воля» не имеет ничего или почти ничего общего с термином «сила воли», как его обычно понимают, — он связан с творческими способностями, с интуицией, а главное, с воображением. Это сила, при помогли которой воины действуют в согласии с миром. Обычные люди никогда не развивают свою волю и даже не подозревают о ее существовании, а потому с миром их связывают только интеллект или разум. Поэтому к воле они подходят с рациональной точки зрения и понимают ее как сильное желание, усилие или дисциплину. Воля волшебников — это нечто совершенно иное, она подразумевает совсем иной способ существования, если хотите, «особую реальность», к которой неприложимы законы разума. Путь к этой реальности — сновидение. Сновидение — это искусство просветления во сне, искусство обретения во сне такой же ясности и контроля над собой, как при бодрствовании. Плод сновидения- «дубль», тело, образованное чистой энергией, без физической массы, световое тело. Когда спящий устанавливает полный контроль над «дублем», он обретает практически беспредельную силу. Перед ним возникает абсолютно новая вселенная сознания. Спящий способен превратить это энергетическое тело в точную копию тела физического и действовать в физическом мире, обладая свободой и мощью голограммы, но при этом сохраняя видимую плотность и твердость физического тела.
Сталкинг, напротив, осуществляется в 1-м внимании — социальном мире, где властвует разум. В основе искусства сталкинга — приятие смерти как неизбежной силы нашей жизни. В свете приближающейся смерти — силы, которая сведет на нет все наши действия, — все существа и все решения в равной степени ничтожны (или в равной степени важны), а потому попросту глупы. Преимущество воина-сталкера в том, что, признав глупость, свою и чужую, он может ею управлять. Он не привязан больше к своим действиям и желаниям, его не волнует результат. Ему известно, и он с этим смирился, что результатом может оказаться его смерть, а в этом случае, что бы ни произошло, хуже уже быть не может. Признав равенство всех вещей — от пылинки до Вселенной, от комара до Мессии, — испытывая благоговейный трепет перед тайной Вселенной в свете неизбежности смерти, воин обретает свободу действовать без страха и сожаления, сохраняя полный контроль над своими действиями. Он знает, что любое его действие может оказаться последним, и потому уделяет ему максимум внимания. Это и есть контроль. А так как терять ему нечего и он уже как бы мертв, он со всей страстью отдается жизни. Это и есть бесстрашие. В последней книге Карлоса Кастанеды (опубликованной после его смерти) «Активная сторона бесконечности» дон Хуан рассказывает Карлосу о «теме тем» колдунов, о существовании темной, хищной силы, которая поработила человечество, чтобы использовать его как источник пищи. Эта сила или существо — он называет его «летуном», — «хищник, который прибыл из глубин космоса и правит нашими жизнями». Летуны овладели нами потому, что «мы для них пища… как мы выращиваем кур, так летуны выращивают нас». Кастанеда сообщает, что эти хищники навязали человечеству свою систему верований, свои представления о добре и зле, свою мораль. «Чтобы мы оставались послушными, смирными и слабыми, хищники провели очень важный маневр… они отдали нам свой ум. Посредством этого ума, который на самом деле их ум, хищники вводят в жизнь людей то, что им удобно». Согласно Карлосу Кастанеде, эти хищники питаются не энергией нашего тела (как в «Матрице»), а «свечением сознания», которое и делает нас людьми. Они почти полностью поглощают это «свечение», оставляя нам крохотную частичку (минимальное количество, необходимое для поддержания жизни, примерно такое же, какое необходимо эмбрионам, которых выкармливает в своих коконах ИИ). Та кроха сознания, которую нам оставляют, и есть ум летунов, и главное в этой крохе — эгоизм, слепая озабоченность собой, своей безопасностью, комфортом, питанием и прочими материальными нуждами. Узнаете?
Как и Морфеус, Кастанеда утверждает, что люди оказались в рабстве у неизвестного им хищника и даже не сознают того, что стали частью его жуткой программы. «Миллиарды людей проживают свою жизнь в забытьи». И вновь: либо Кастанеда сошел с ума, либо все мы упустили нечто очень важное для нашего выживания.
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ АРХЕТИПОВ Люди рассказывают истории. Они рассказывают истории не только языком, но и своими жизнями. Следовательно, можно сказать, что в мифах, которые тоже рассказывают истории, запечатлено человеческое существование, которое, в конце концов, есть одно бесконечное становление. Все хорошие истории отражают конкретный жизненный опыт — не обязательно через саму историю, а, скорее, через населяющих ее персонажей. (Любой сценарист вам скажет, что история определяется персонажами!) Любой античный миф — это история о богах и богинях, царских дочерях и героях, о богах, которые стали людьми, и о людях, которые стали богами, — словом, это идеализированные человеческие типы. Архетипы. Боги и герои в мифах нужны не только для того, чтобы людям было куда стремиться и кому поклоняться. Это слишком просто. Отавное здесь не в том, чтобы герой мифа служил нам образцом для подражания, а злодей — примером того, как жить не надо. Главное в том, чтобы в динамике взаимоотношении героя и злодея увидеть внутреннюю душевную работу, движение души от темноты к свету (из утробы к жизни) и обратно.
Все архетипы сосуществуют подобно персонажам мифа, подобно элементам целостного «я», каждый выполняет свою роль, и каждый необходим для достижения целостности и равновесия. Точно так же действие в рассказе не пойдет гладко, если в нем недостает персонажей. Например, в популярной детской сказке про Винни-Пуха Кристофер Робин общается с различными выдуманными друзьями; и каждое из этих животных — одна из особенностей характера самого Робина. Кролик-хитрый, рассудительный, важный, изобретательный. Тигра — импульсивный, бесстрашный, тщеславный, жизнерадостный, непредсказуемый. Пятачок — ласковый, любящий, преданный, кроткий. Кенга защитит как мама, она с хитринкой и не лишена сообразительности. Сова-птица-отшельник с путаными мыслями, задумчивая, ученая, беспристрастная. Ослик Иа-Иа — печальный, обиженный, наиболее философски настроенный из всей компании (вечный экзистенциалист). Винни-Пух-глупый медвежонок, самый любимый друг Робина, если угодно, его альтер-эго, настоящий друг, самый чистый из всех. Он простодушный, честный, простоватый, восприимчивый и беззаботный, не очень-то смелый, но внимательный и добрый, а главное — не обременен интеллектуальными заботами и притязаниями, тщеславием и самомнением. Винни-Пух-Будда во всем, кроме одного: у него нет «эго», но нет и ума. Еще Винни-Пух поэт; а значит-двойник самого автора.
Книги А. А. Милна настолько совершенные хранилища сокровенной мудрости и глубины, что Бенджамин Хофф даже написал книгу о книгах Милна, и называется она «Дао Винни-Пуха». Как будто для того, чтобы узнать скрытые смыслы, нам необходима какая-то книга! У всех хорошо рассказанных историй один и тот же подтекст; они раскрывают работу подсознания автора, а в более широком смысле — работу коллективной человеческой души. И «Матрица», конечно же, не исключение (а вот и книга, которая это подтверждает!).
Миф и искусство рассказывать истории выполняют ту же функцию, что и психотерапия, — функцию интеграции или индивидуализации посредством правильного распределения ролей между разными героями или гранями человеческой души. Карлос Кастанеда (или дон Хуан) называет этот процесс «очисткой острова тоналя». Согласно Кастанеде, наша личность состоит из бесконечного набора качеств или компонент, и все они элементы тоналя, то есть «я». Благодаря им мы ощущаем свою целостность и самобытность, а также
