нахожусь. «Извините. Я имел ввиду миссис Таннер».
«Нет, я… Трэвис снова. Поняв, что заикаюсь, я прямо сказала. «Я разведена».
Выражение его лица не изменилось, только чуть расширились зрачки его небесно-голубых глаз. Он взял свой стакан и сделал глоток. Когда его пристальный взгляд вернулся ко мне, показалось, что он заглянул мне прямо в душу. Я почувствовала, как меня заливает румянец, снова вспомнив винный погреб.
Блондинка продолжала злобно на меня смотреть. Я неловко обратилась к ней и пролепетала, «Извините, что прервала. Я не хотела…пожалуйста, продолжайте…было приятно вас увидеть, мистер…»
«Харди. Вы никого не прерывали. Мы не вместе». Он скользнул взглядом поверх плеча, жёлтый барный свет скользил по прядям его блестящих тёмных волос. «Извините меня», сказал он женщине. «Я встретил старого друга».
«Конечно», сказала она, мило улыбнувшись.
Харди повернулся ко мне, и лицо женщины изменилось. От её взгляда мне следовало упасть замертво.
«Не хочу занимать ваше место», сказала я, соскальзывая с барного стула. «Я пыталась выбраться отсюда. Здесь слишком много людей…» Дыхание прервалось, как только мои ноги коснулись его ног, и я вскочила на стул обратно.
«Подождите немного, сказал Харди, скоро толпа схлынет». Он махнул бармену, который появился с чудеснейшей быстротой.
«Да, мистер Кейтс?»
Харди посмотрел на меня, приподняв одну бровь. «Что будете?»
Мне правда надо идти, хотела я сказать, но у меня получилось только, «Доктор Пэппер, пожалуйста».
«Доктор Пэппер – вишнёвый», сказал он бармену.
Удивлённая, я спросила: «Как вы узнали, что я люблю мараскин?» Его рот изогнулся в неторопливо разгорающейся улыбке. В этот момент я забыла, что надо дышать. «Лишь представил, что вы из тех, кто предпочитает только лучшее».
Он был слишком большой. Слишком замкнутый. А я ещё не избавилась от привычки оценивать мужчину количеством ущерба, который он может мне нанести.
Ник оставил синяки и переломы – а этот парень мог бы убить человека одним ударом руки. Я знала, что такому человеку как я, со всем моим багажом и вероятной сексофобией, нечего делать с таким парнем как Харди Кейтс.
Его руки всё ещё были со всех сторон от меня, на подлокотнике стула и на стойке. Я испытывала противоречивые чувства: желание ускользнуть от него и в то же время притяжение, что искорками покалывало меня. Его серебристо-серый галстук был ослаблен и верхняя пуговица рубашки расстегнута, открывая кусочек белой майки. Кожа его шеи была гладкой и загорелой. И я удивилась, что думаю о том, как его тело ощущается под всеми этими слоями одежды, такое ли оно твёрдое, как я помню. От такого любопытства и благоговейного ужаса я заёрзала на стуле.
Я с благодарностью повернулась к бармену, который принёс мой напиток, хайбол с искрящимся Доктором Пеппером. Гроздь ярко-красных вишен плавала сверху. Я дёрнула за одну из них и оторвала ягодку от стебелька зубами. Она была спелая и сочная, и я сладко перекатывала её на своём языке.
«Вы пришли сюда одна, мисс Трэвис?», спросил Харди. Сколько мужчин его габаритов имели несоответственно высокие голоса, но у него он был глубоким, заполнявшим широкую грудь.
Я уже подумывала о том, чтобы позволить ему звать меня по имени, и в тоже время нуждалась хоть в каком-то барьере между нами.
«Я пришла с братом и его девушкой», сказала я. «Я работаю на него сейчас. У него своя компания по управлению собственностью. И мы праздновали мою первую рабочую неделю». Я подхватила новую вишенку и медленно её съела, и заметила, что Харди смотрит на меня впитывающим, слегка затуманенным взглядом.
«Когда я была маленькой, я не могла ими наесться, сказала я, - я воровала бутылки с мараскином из холодильника. Я ела ягоды как конфеты и заливала вишнёвый сок в кока-колу».
«Бьюсь об заклад, ты была классной девчонкой. Девчонкой-сорванцом».
«Точно. Девчонка-сорванец», сказала я. «Я хотела быть такой как мои братья. Каждое Рождество я просила принести Санту набор с инструментами».
«Ну и что, принёс?»
Я покачала головой с печальной улыбкой. «Уйму кукол. Пуанты. Духовку для выпечки». Я выловила ещё одну вишню с глотком Пеппера. «В конце концов, тётя подарила мне набор детских инструментов, но мне пришлось его вернуть. Мама сказала, что это неподходящая игрушка для маленьких девочек».
Уголок его рта приподнялся. «Я тоже не получал то, чего хотел».
Я заинтересовалась, что могло бы это быть, но о том, чтобы распространяться на тему о личной жизни, и думать нечего. Я попыталась подумать о чём-нибудь обыденном. Что-нибудь о работе. «Как твой EOR(вторичный метод добычи нефти) бизнес?», спросила я.
Как мне было известно, Харди и ещё двое парней основали небольшую фирму по добыче нефти вторичным методом на ещё прибыльных или уже использованных полях после крупных компаний. С помощью специальных добывающих технологий они находили неиспользованные резервы, которые называли «забытой выплатой». Так можно было заработать много денег.
«Нормально», ответил Харди. «Мы купили аренду на несколько прибыльных полей, и уже получили неплохие результаты с Центральной станции с избытком. И мы купили долю в отработанной собственности в Персидском заливе – и собираемся хорошо сыграть на этом». Он смотрел, как я пью мой Доктор Пеппер. «Ты обрезала волосы», сказал он тихо.
Я подняла руку и пропустила короткие пряди волос сквозь пальцы. «Они мне мешали».
«Красиво. Тебе идёт».
Много времени прошло с тех пор, как мне говорили хоть какие-нибудь комплименты, и я не нашлась, что ответить.
Харди смотрел на меня пристальным взглядом, полным решимости. «Никогда не думал, что у меня появится шанс сказать тебе. Но той ночью…»
«Давай не будем об этом», поспешно сказала я. «Пожалуйста».
Харди вежливо смолчал.
Я сфокусировала свой пристальный взгляд на его руке. Это была рука с длинными пальцами, рука рабочего. Его ногти были обрезаны очень коротко. Меня словно ударили, когда я увидела маленькие, в виде звёздочек, шрамы, которыми были испещрены некоторые из его пальцев. «От чего эти отметины?», спросила я.
Его рука слегка пошевелилась. «Я делал кое-какую работу после школы и во время летних каникул, пока не вырос. Ставил колючие ограды для местных фермеров».
Я содрогнулась от мысли, что острые шипы впивались в его пальцы. «Ты их делал голыми руками?»
«Пока не смог купить перчатки».
Его тон был сухой, но я почувствовала боль унижения, зная как моё привилегированное воспитание отличалось от его. И я подумала о том, сколько энергии и честолюбия понадобилось ему, чтобы вырваться из той жизни в трейлерах и алюминиевого гетто, и пробиться в нефтяной бизнес. Ни каждый мужчина смог бы сделать это. Ты должен тяжело работать. И ты должен быть безжалостным. Я могла поверить, что это о нём.
Наши взгляды скрестились, и удерживались с таким напряжением, что ещё чуть-чуть, и я свалилась бы со стула. Я почувствовала прилив крови по всему телу, жар наполнял меня, и в то же время меня сотрясал нервный озноб. Вдруг мне захотелось оказаться как можно дальше отсюда.
«Спасибо за коктейль». Мои зубы стучали. «Мне пора идти… Я… Была рада тебя видеть. Удачи тебе во всём». Я спустилась со стула и с облегчением увидела, что толпа спала, и путь к двери освободился.
