Южном Ледополусе», как он выразился. От дома Таджика до этого самого склада было несколько сотен ярдов и, шагая по улице к центру города, Сорак обратил внимание, как улицы Южного Ледополуса отличались от улиц Тира или, скажем, Нибеная. В большинстве городов, и даже в большинстве поселков или деревень, на улицах было полным полно нищих. Но не в Южном Ледополусе. Так как город был расположен на караванной дороге, и поблизости вообще не было никаких поселений, не считая Северного Ледополуса, попасть в него можно было только караваном, а нищие не могли заплатить за проезд.
Улицы поселка были невероятно чисты, отражая поклонение дварфов чистоте и порядку. Даже хотя на самом деле улицы представляли из себя хорошо утоптанную грязь, Таджик с гордостью рассказал Сораку, что их постоянно подметают и выравнивают при помощи канков, протаскивая тяжело нагруженные повозки по улицам каждые две недели и после каждого дождя. Для отвода воды были сделаны специальные узкие выемки по краям каждой улицы, их дополняла хорошо продуманная система деревянных тротуаров, над каждым из которых нависал полог, для защиты от солнца пустыни, сделанный из деревянных планок или ребер кактуса.
Штукатурка на зданиях была довольно свежей, кое-где вообще новой, все они были выкрашены в приглушенные коричнево-розовые цвета. Таджик рассказал о том, что владельцы зданий должны были поддерживать их чистоту, особенно это относилось к фасадам. Выбоины или царапины на стенах немедленно вели к штрафам, налагавшимися городским советом. Так что поселок дварфов выглядел удивительно приятно, здания просто радовали глаз, а умеренно извилистые улицы и обихоженные деревья пагафа обеспечивали тень и зелень. С маленькими магазинами и приветливыми гостиницами, городок совсем не походил на крикливый, беспорядочный перевалочный пункт для караванов, как того ожидал Сорак.
С другой стороны в городе было полно наемников. Куда бы Сорак не глядел, всюду были гибкие, мускулистые, крепкие и хорошо вооруженные мужчины, затесавшиеся в толпу дварфов. Некоторые из них были людьми, другие полуэльфами, но все они выглядели очень жесткими и твердыми. Сорак спросил себя о женщинах. Мужчинам, таким как эти, надо удовлетворять свои желания, и чаще всего они любят, чтобы это быстро и без проблем. Ну конечно, на улицах было довольно много женщин сомнительной нравственности. Это означает, по видимому, что есть довольно много домов удовольствий, где такие вещи происходят в покое и без лишних глаз.
Было видно, что капитан парома пользуется большим уважением. В доме для еды его очень вежливо приветсвовали и дали лучший столик. Чистовымытые кирпичные стены были разрисованы фресками со сценами из жизни пустыни, а столики были покрытыми белыми покрывалами, необычными даже в больших городах. Персонал, состоявший полностью из дварфов, относился к ним вежливо и предупредительно, а Таджик предложил заказать поджаренный стейк из эрдлу с растительным соусом и диким рисом, и обжаренные в меду корни гава. Тут же он покраснел и немедленно извинился, осознав свою ошибку.
— Простите меня, — сказал он, виновато взглянув на Риану. — Я совсем забыл, что монахини-виличчи не едят мясо. Я вовсе не собирался вас обидеть.
— Не собирался — и не обидел, — с улыбкой ответила Риана. — Меня совершенно не оскорбляет, когда кто-нибудь ест мясо. Но сама я предпочитаю овощи. Дикий рис и корни гава звучат великолепно
Таджик облегченно выдохнул. — В таком случае, я надеюсь, вы не откажетесь от пикантного хлеба, который они замечательно делают и подогретого эля, который само совершенство.
— Звучит заманчиво, — сказала Риана.
— А что для тебя, мой друг, — спросил Таджик, поворачиваясь к Сораку. — Ты тоже воздерживаешься от мяса?
В обычных обстоятельствах Сорак не задумывась отвечал «да, воздерживаюсь».
Хотя эльфы ели все, а халфлинги были настолько плотоядны, что ели человеческое мясо, но он вырос в монастыре виличчи и следовал их путями. Однако другие его личности остались верны традициям предков. Им очень нравился вкус мяса, от которого сам он отрекся. Чтобы избежать конфликтов, он заключил соглашение со своими более кровожадными личностями. Сам он отказался от пожирания мяса, но время от времени он отправлялся спать, оставляя контроль над своим телом кому-нибудь другому, и сладко спал, пока тот охотился, подкрадывался к добыче и убивал ее, как делали халфлинги, а потом они все вместе, но без Сорака, наслаждались сырым и кровавым мясом.
Сейчас, лишенный всех своих других личностей, Сорак почувствовал незнакомую прежде тягу к запаху мяса, доносящемуся из кухни. С тех пор, как они ушли из Бодаха, он ел только дикие растения пустыни вместе со смесью орехов и сухофруктов. Хотя он и принес клятвы сохранителя, они не запрещали ему есть мясо. Риана принесла свои клятвы как монахиня-виличчи, и хотя она нарушила их, уйдя из монастыря, она продолжала придерживаться их духа. Но он не был ни священником, ни виличчи. Он знал, что раньше его тело регулярно ело мясо, хотя и не помнил этого.
— Я думаю, что попробую эрдлу.
Риана с удивление взглянула на него, подняв брови.
— Замечтельный выбор, — сказал Таджик с сияющим лицом.
Риана поджала губы и не сказала ничего.
Когда мясо появилось, оно было невероятно вкусно. Сорак жадно ел, первый же кусок разбудил его аппетит, он перемалывал кусок за куском. Никогда он не ел ничего похожего.
— Ты, должно быть, был очень голоден, — с улыбкой сказал Таджик, глядя как он ест. — Вот, попробуй этот замечательный эль.
— Благодарю тебя, но я предпочитю воду, — сказал Сорак.
— Воду? — удивленно переспросил Таджик. — Ты предпочитаешь элю воду?
— Я вообше не пью спиртные напитки, — сказал Сорак.
— Даже вино?
Сорак покачал головой. — Никогда не пробовал.
— Жаль, — сказал Таджик, печально качая головой. Как и все дварфы он любил выпить и выпивал свой бокал эля чуть ли не в тот момент, когда прислуживающая за столом девушка-дварф наполняла его. Так что та трудилась без остановки. Сорак и раньше слышал, что дварфы могут выпить столько, сколько захотят, и глядя, как Таджик поглощает эль, он решил, что это чистая правда.
— Вы пришли в Южный Ледополус на поиски работы, или просто на пути в другое место? — спросил Таджик.
Сорак заколебался. — Я еще не решил, — сказал он после паузы.
— А. Ну, если вы захотите остаться на какое-то время, я могу помочь. Я не без влияния в этом городе, и с радостью дам вам любые рекомендации.
— Благодарю тебя. Я ценю это. Но сейчас нам надо просто отдохнуть, прежде чем строить какие-то планы на будущее.
— А откуда вы пришли? — спросил Таджик. — Большинство людей приезжает в Южный Ледополус вместе с караванами, но ведь вы пересекли дельту.
— Нет, мы пришли не с караваном.
— Не хочешь же ты сказать, что вы пришли сюда пешком от Мекилотов?
— Да, мы проделали именно этот путь, — сказал Сорак, и это была правда, хотя и не вся правда.
— Длинное, тяжелов путешествие, — заметил Таджик. — Впрочем, не очень удивительное для тех, кто пересек Каменные Пустоши. То есть вы пришли из Соленого Поля?
Риана кивнула. — Да, мы провели так какое-то время. — И это была правда, но не вся.
— Игорные дома Соленого Поля не то место, где ожидаешь найти монахиню-виличчи, — сказал Таджик.
— Наше паломничество ведет нас через весь мир, — ответила Риана. — А кроме того, зачем ломиться в открытую дверь, проповедовать там, где и так все в это верят? Мы стараемся распространить идеи сохранительства повсюду, и где бы ни была надежда, что нас услышат, там вы нас и найдете.
Таджик кивнул, частично удовлетворенный, но Сорак почувствовал, что капитан парома подозревает, что они что-то не договаривают. Но без телепатических способностей Страж, Сорак не мог знать этого совершенно точно. Он не видел причин не доверять Таджику, но привычная осторожность не давала ему быть полностью откровенным с ним.
— Ты можешь рассказать мне о наемнике по имени Киеран? — спросил Сорак, чтобы изменить
