предмет разговора.
Таджик нахмурился и покачал головой. — Нет, это имя мне незнакомо.
— Именно он дал мне воды на корабле, — сказал Сорак.
— А, тот самый, который одет как ходячий каталог редких шкур? — спросил Таджик.
— Да, это он, — сказал Сорак.
Капитан парома еще раз покачал головой. — Я заметил его. А кто нет, с такой-то одеждой? Но я никогда не видел его раньше. Ты сказал, его имя Киеран?
— Да, так он назвался.
— Хмм. Хорошо, я поспрашиваю о нем. Есть ли какая-то особая причина для твоего любопытства?
— Он предложил мне работу, — сказал Сорак. — Он сказал, что едет в Алтарук, чтобы стать новым капитаном стражников торгового дома Джамри.
— На самом деле? — брови Таджика поднялись от удивления. — Да, это говорит о его способностях. Джамри нанимают только лучших из лучших старших офицеров. Если этот Киеран предложил тебе работу, быть может стоит ее принять. Ты не найдешь никакой работы в Южном Ледополусе, за которую платят столько, сколько ты получишь, работая на торговый дом Алтарука.
— Я сказал ему, что подумаю, — сказал Сорак. — Но я должен заранее знать хоть что-нибудь о человеке, на которого собираюсь работать.
— Соверщенно согласен, — кивнул Таджик. — Хорошо, я знаю, где мы можем узнать о нем побольше. Если он был нанят заочно, то у него должна быть определенная репутация. А тогда его товарищи-наемники должны знать о нем, и так как большинству из них только что заплатили, я знаю место, где мы найдем кого спросить. Но, возможно, сначала надо отвести Риану в мой дом.
— Это еще почему? — удивленно спросила Риана.
— Потому что Девчонки Пустыни не то место, куда заходят монахини, — ответил Таджик.
— И что же это такое? — опять спросила Риана.
Таджик в замешательстве прокашлялся. — Ну… Девчонки дом для развлечений, самый популярный в Южном Ледополусе, там женщины танцуют и … э… художественно снимают с себя одежду. Кто-то ходит туда только для того, чтобы посмотреть на представление, но там еще есть комнаты на втором этаже, где, за деньги, можно насладиться «личным танцем», если вы понимаете, что я хотел сказать.
— Как интересно, — сказала Риана. — Я бы хотела посмотреть на это.
Таджик выглядел совершенно смущенным. — Вы бы хотели…?
— Да, очень. Мы можем туда пойти после обеда?
Таджик тяжело сглотнул. — Я… э… я не думаю, что это подходящее место для леди, вроде вас.
— Почему? — опять спросила Риана.
Таджик беспомощно взглянул на Сорака.
— Не смотри на меня, — сказал Сорак. — Риана сама принимает решения.
— Я никогда раньше не была в доме удовольствий, — сказала Риана. — Я очень хотела бы знать, на что он похож.
— Это место похоже на любое другое, где пьянствуют наемники, только еще более злачное, — сказал Таджик. — Я не думаю, что вам там понравится.
— Я хотела бы иметь возможность самой судить об этом, — сказала Риана.
Таджик тяжело вздохнул, сдаваясь. — Хорошо, если вы настаиваете…
— Сегодня ночью очень грубый народ, — сказал Эдрик, входя в комнату для переодевания и потирая висок, в который ударила брошенная кем-то бутылка. Она разбилась и поранила кожу, тонкие струйки крови стекали на лицо. На месте удара уже вздулась огромная шишка, а потом будет отвратительный шрам.
Крикет немедленно вскочила со стула. — Эй, дай мне взглянуть, — сказала она.
— Ерунда, как нибудь выдержу, — сказал Эдрик. — Это моя последняя ночь.
Крикет смочила чистую тряпочку и аккуратно протерла порез. — Настоящие бандиты, — с отвращением сказала она.
Эрик мигал, пока она чистила рану. — Они ходят сюда не для того, чтобы слушать мои баллады. Я вообще не знаю, зачем Турин нанял меня.
— Чсобы завести их, заставить ждать настоящее представление, — сказала Крикет. — Он хочет чего-нибудь скучного перед началом шоу. — Только потом она осознала, что ляпнула, и закусила нижнюю губу. — О, прости меня. Они все ничего не понимают. Я не хотела сказать, что твои баллады скучные, лично мне они очень нравятся.
Эдрик хихикнул. — Не извиняйся, я понимаю. Только удовольствие от общение с тобой помогло мне вынести эту работу. И ты была самой лучшей публикой, которая у меня когда либо была.
— Жду не дождусь, когла уеду отсюда, — сказала Крикет. — Я уже заказала билет на караван. Хотела бы я уехать сегодня ночью.
— Завтра придет достаточно скоро, — отозвался Эдрик. — Турин все еще не подозревает о твоих планах?
— Да, похоже на то, — сказала Крикет. — Во всяком случае он никак не показал этого. Тем не менее я не собираюсь просвещать его, иначе он может попытаться остановить меня.
— И что он может сделать?
— Нанять нескольких наемников, чтобы они заперли меня до того, как караван уйдет, — объяснила она. — Ему даже не нужно было бы платить им. Он мог бы просто предложить им… несколько развлечений.
— Мммм, да, могу себе представить, равлечения какого сорта он мог бы предложить, — сказал Эдрик. — Тем не менее, не может же он заставить тебя танцевать насильно.
Крикет покачала головой. — Даже не знаю, — сказала она. — Я так давно хочу уехать отсюда, что мне кажется просто невероятным, что это время наконец настало. Мне по-прежнему кажется, что что- нибудь пойдет не так, что-нибудь произойдет, и очень плохое.
Эдрик потрепал ее по плечу. — Ничего плохого не будет, — уверенно сказал он. — Завтра, в это же время, мы будем уже на пути в Аттарук.
— Хотела бы я, чтобы это было уже сегодня, — взволнованно сказала Крикет.
— Выбрось это из головы, — посоветовал Эдрик. Ты же не хочешь, чтобы Турин начал удивляться, почему это ты так рассеяна. Иди и покажи им настоящее зрелище, то, что они хотят. Они в последний раз увидят тебя в этой проклятой дыре. Пускай они запомнят тебя на всю оставшуюся жизнь.
Она улыбнулась. — Так я и сделаю.
Войти в здание Девчонок Пустыни было все равно, что войти в другой мир. Снаружи находился спокойный, упорядоченный и живописный городок дварфов, Южный Ледополус, с чистейшими улицами, ухоженными деревьями и садами пустыни. Внутри был дикий, грубый Южный Ледополус, который описал Странник в своем дневнике.
Таджик, Сорак и Риана вошли в маленький вестибюль, где дварф, сидевший на высоком помосте собирал входную плату, десять монет, а взамен дал талон на одну порцию выпивки. Он также забрал все оружие, в обмен на перенумерованные талоны, по которым его можно было получить при выходе из заведения. Сразу за помостом был арочный вход, занавешанный занавесом из бус, в котором стоял огромный охранник, скрестив толстые руки на своей голой бочкообразной груди.
Таджик провел из через занавес в главный зал Девчонок Пустыни — большую открытую комнату с кабинками, встроенными в нее по периметру, и небольшими круглыми столами, заполнявшими место перед длинным баром, находимся у правой стены. За баром и в центре зала были две большие сцены, а еще четыре более маленьких, к которым вели квадратные ступени, стояли у левой и правой стен помещения. Куда бы ты не глядел, хоть одна из сцен была видна, и на каждой из них, включая ту, которая находилась за баром, танцевали едва одетые женщины.
На той из этих сцен, которая находилась в правом углу зала, за баром, играл маленький оркестр и перед ним плясала, извиваясь всем телом, женщина. Музыканты играли на барабане, кимвале и на колокольчиках. Иногда вступали флейтисты, но основу музыки создавали удары барабанных палочек и шум
