– Я… я просто хотел сказать… я думал, когда обнаружил ее вчера днем… она не просыпалась, мой господин. Она лежала вся холодная и едва дышала. А сегодня…
– И ты подумал, – прошипел Дзим, и тень его переместилась, когда он медленно, словно змея, повернул голову, – ты сделал вывод, что я нарушил приказ моего господина – что я только того и ждал, когда он отвернется…
Лее показалось, что он протянул руку к лицу Лигеуса. Хотя трудно было различить происходящее, ей почудилось, что мастер фальшивых голограмм отступил на шаг, спиной к стене.
– Пожалуйста… – послышался его полный неподдельного ужаса шепот.
– Ты проверял комнату? – быстро спросил Ашгад. – Может быть, все-таки…
– Конечно, нет! – Дзим резко повернулся, и Лигеус поспешно отступил в сторону. – Кто еще, кроме меня, обладает соответствующими способностями? Кто еще, кроме меня, достаточно стар и опытен? Я вам говорил. И просил не относиться ко мне так, будто у меня нет мозгов! Идем к ней и выясним, говорит ли вообще этот нытик правду.
Лигеус поспешно повернулся, и Лея услышала звук открывающихся в темноте дверей.
– Подожди, – хрипло сказал Ашгад.
Что-либо разглядеть было крайне трудно, и голоса были едва слышны, но Лее показалось, что Лигеус все же ушел, оставив Ашгада и Дзима одних в темной комнате. Ашгад заговорил, слишком тихо, чтобы его можно было расслышать, но она сумела разобрать слова:
– Это было долгое путешествие. Мне нужно было взять тебя с собой.
Дзим не ответил или ответил настолько тихо, что его невозможно было услышать.
– Я позаботился о той женщине в Хвег Шуле. Она будет молчать. А в следующий раз…
– «Следующий раз», – прошептал Дзим, – будет уже не нужен.
– Когда высадятся войска Ларма, я снова о ней позабочусь. Можешь не беспокоиться, что она тебя выдаст. Впрочем, ей все равно никто не верит. Но я… посмотри на меня, – его старческий голос сорвался, и Лея, сама не зная как, вдруг поняла, что у него вовсе нет колпака на голове, как ей казалось. Его черные волосы поседели, став почти белыми. – Мне пришлось убираться оттуда вчера поздно ночью, сразу после встречи. Мне пришлось… возвращаться.
– Возвращаться, – передразнил его Дзим. – К тому, кому вы не доверяете. К тому, кто, по-вашему, может ослушаться…
– Я никогда не думал, что ты можешь ослушаться.
– Вы поверили этому нытику.
– Я… я ему не поверил. Он просто… застал меня врасплох. Он нужен нам, Дзим, пока все не закончится. Лучше его у нас никого нет, он выдающийся мастер своего дела. Когда высадятся войска Ларма и когда «Уверенный» ляжет на курс, можешь с ним делать все что захочешь. Но пожалуйста… пожалуйста, не сердись. Пожалуйста… – она не расслышала, что он сказал – то ли «помоги мне», то ли «дай мне».
Дзим отступил в сторону. Лея увидела в тусклом свете огоньков компьютера черный хохолок его волос и паучьи движения рук в перчатках, расстегивавших мантию на груди. В отраженном свете компьютерных огней отчетливо было видно, что ниже шеи его кожа выглядела совершенно иначе – твердая, хитиноподобная, отливающая зелеными и желтыми отблесками, потрескавшаяся и покрытая пятнами. Всю грудь и плечи Дзима покрывали отвратительные наросты, из которых сочилась блестящая темная жидкость. Рот Дзима открылся, и оттуда высунулся длинный, извивающийся словно змея язык.
Издав звук, похожий не то на стон, не то на всхлипывание, Ашгад наклонил голову. Он приложился губами к темной хитиновой груди, и Дзим жутким, невозможным для человека движением повернул голову, вонзив язык в затылок Ашгада. В тусклом свете блеснула струйка крови. Ашгад некоторое время издавал тонкие, полные отчаяния звуки, потом замолк. Тишина продолжалась около минуты, хотя Лее показалось, будто прошла целая вечность.
Наконец Ашгад едва слышно прошептал:
– Спасибо.
Старческая хрипота в его голосе исчезла. В комнате теперь было совершенно темно, и лишь слабый оранжевый отблеск еще оставался в небе за окном, но Лее показалось, что волосы его ощутимо потемнели, и, когда они вдвоем выходили из комнаты, Ашгад двигался как молодой человек. Лее показалось, хотя она и не была в этом вполне уверена, что он стер что-то с губ и. подбородка.
Она дождалась, когда стихнут их шаги, поднимающиеся по лестнице, зная, что у нее осталось лишь несколько минут. Голубой лазерный клинок вспыхнул в ее руке, и она погрузила его глубоко в середину устройства управления. Раздалось громкое шипение, посыпались искры, повалил дым. Схватив сверток одеял и кувшин с водой, она метнулась через комнату, набрала код на запертой двери, ведшей в остальную часть дома, затем направо по коридору и вверх по лестнице. Еще один код, еще одна дверь – посреди лаборатории стоял синтдроид с широко раскрытыми голубыми глазами и бессмысленно отвисшей челюстью, шатаясь из стороны в сторону. Лея задела его, и он упал. Проходя мимо тела, она испытала легкое чувство вины. Вонзив лазерный клинок в центральный пульт управления, она мгновенно деактивировала их, уничтожила…
«Они не живые, – сказала она себе. – Не более живые, чем дроид, которого можно отключить или стереть его память». Но чувство вины не покидало ее, словно она стерла программу Р2Д2 или СИ-ЗПИО.
«Меня будут искать, – она собиралась с мыслями, – Ашгад, Дзим и Лигеус. Они заставят Белдориона использовать Силу». Чтобы ощутить вибрации ее разума, если этот ленивый слизняк еще способен на подобное – если странная, всеобъемлющая вибрация Силы, заполняющая эту планету, вообще это позволит.
Помещение, где хранились антигравитационные модули, находилось именно там, где оно было обозначено на схеме.
Но лишь один модуль был активен. Остальные – около дюжины – лежали в ящиках у стены, мертвые и бесполезные, словно камни.
