– Нет проблем. Еще до рассвета они будут у тебя на столе.
Сгорбленная фигура, напоминающая призрак, скользнула в дверь – туда, где слышалось тихое лошадиное ржание. В приемной, охаживая себя хвостом по бокам и допивая из пластикового ведра кровь, его ждал верный многолетний спутник –
Хальмгар откинулся на спинку кресла: он чувствовал дикую усталость, как от разгрузки вагона кирпичей. Дело сделано, жалеть больше не о чем. Ангел ощущал себя героем и одновременно – величайшим в мире преступником. Только что он поступил, как босс мафии из криминального кино, «заказав» самому крутому в мире киллеру неугодных персонажей. Почему-то вспоминался фильм с Делоном «Троих надо убрать» – хотя под «уборку» подпадали двое. Убийство демона ничуть не тревожило его совесть, но вот смерть ангела ложилась на душу тяжким бременем. Он хорошо знал Аваддона и много раз передавал ему поручения Господа, неоднократно, сидя за одним столиком, они вкушали за обеденным перерывом манну небесную. Однако же следует признаться – определенное подозрение существовало всегда. Ангелы обязаны быть чисты, аки слеза, абсолютно безгрешны, а может ли являться таковым существо, чей родной брат работает на Сатану? Про тех ангелов, кои, не устояв, пали пред земными соблазнами, на Небесах шептались: «У них в крыльях завелись паразиты». И серафимы, и херувимы, и архангелы… да все подряд писали Господу письма по поводу Аваддона, где описывали вред от его кровного родства с демоном. Но Бог игнорировал жалобщиков: Аваддон всегда и везде показывал себя как верный борец за дело Господне и, не жалея души, храбро сражался при Армагеддоне.
В какое же время он задумал измену? Все видно, как на ладони, – в тот момент, когда светлые силы повергли в прах темные орды Сатаны. Аваддон задумал похищение Диавола, чтобы вызволить на свободу своего брата. И это ему отлично удалось – он обвел вокруг пальца всех в Небесной Канцелярии, включая мудрого Ноя да поначалу и самого Хальмгара. Нужно срочно избавиться от обоих, устранить физически, дабы избежать разборок. Иначе грянет такой силы скандал, что авторитет христианства разлетится на мелкие кусочки. Люди пожмут плечами и скажут – извините, но что ж у нас за Бог-то такой, у коего под носом крутит интриги собственный ангел? К тому же, согласно инструкции Рая, Господу «ведомо все на Земле», а тут, получается, он банально не может увидеть Сатану – весьма значительный рогатый объект! Мама родная! Лучше об этом и не думать.
Минуту назад изменник остался без связи – Хальмгар позвонил в отдел снабжения Рая и попросил заблокировать симку Аваддона: «У него украли телефон». Поверили беспрекословно – как-никак Хальмгар на Небесах авторитет. Когда коса Смерти утащит в Небытие Агареса и Аваддона, потребуется лишь обмозговать, где искать Диавола. Не стоит сомневаться – его найдут быстро.
Ангел Апокалипсиса мельком бросил взгляд на пачку бумаг, лежащую на столе. Словно нехотя, он коснулся длинными пальцами одного из листков. Цифры в столбцах и выводы ученых – написано черными засохшими чернилами. Степлером пришпилена компьютерная распечатка. Результаты анализов, пришедшие из лаборатории, – те самые, что он страстно желал показать Иисусу – но, увы, не успел. Главное подтверждение его теории.
В камере Сатаны обнаружены следы ДНК Аваддона.
Часть 2. Судная ночь
Ночь напролет он обязан скакать, Вечный, как ужас, – нельзя отдыхать. Твою жизнь во мгновение ока возьмет. Да, приготовься – сейчас ты умрешь…
Глава I
Стоило сделать первые шаги за пределы «зоны», как я тут же отметил – мдааааа, в концлагере бесов мне нравилось куда больше. И это у них называется «воля»? Спаси Сатана от такого счастья. Среди панельных домов Бутова сохранялась хотя бы видимость цивилизации – я мылся горячей водой, покупал серу, играл в рулетку, проводил чудные ночки с девицами, ел от пуза и пил, сколько влезет. Я и забыл, как выглядит остальная Москва, и ее вид меня шокировал. Будь я нервной блондинкой, зарыдав, побежал бы обратно в «зону» бесов, мотая на бегу сиськами и руками. Тротуары Москвы расплавлены, асфальт засыпан вулканическим пеплом, вокруг остовы сгоревших домов, улицы устланы спящими вповалку грешниками – все это моментально повергло меня в уныние. Прыгая через огненные пузыри из лужиц жидкой лавы, я предаюсь горьким размышлениям. Ох, прав был один старый иудейский демон: «Если хочешь покинуть Ад – узнай, не попадешь ли ты в худшее место». Теперь понятно, отчего в концлагерь ЛОРАС с «воли» рвалось столько людей, – ангелы не справлялись с потоком нелегалов, делавших подкопы под проволоку. Отключенную
Аваддон, сдвинув маску на затылок, тщетно пытается куда-то дозвониться – трясет телефон, но тот замолчал: непонятно почему, исчезла связь.
У меня нет желания ждать – схватив под уздцы первую попавшуюся лошадь, я выкидываю из колесницы разряженного ассирийца времен царя Ашшурбанипала. Аваддон – хороший наездник: мастерски правя тройкой, он направляет колесницу к центру города. Едем как придется – и по тротуару, и по шоссе, между черных скелетов машин. Копыта дробно стучат по застывшей лаве. Изредка встречаются конные патрули ангелов – в синих туниках, с мечами у пояса. Я автоматически пригибаюсь, но после двух-трех раз бросаю это занятие – странно одетых «фриков» и без меня достаточно, никому из крылатых тварей в голову не придет, что бес из «зоны» умудрился перебраться через
Куда ни плюнь, везде рюмочные. У каждой толпятся люди, преисполненные вселенской грусти, с гранеными стаканами в руках. Забавно, однако, в России, это, конечно, суперстрана. Здесь принято пить в минуты горя и в минуты радости. На рождении и на похоронах. При уходе в отпуск и при увольнении. Вообще всегда принято пить. И даже Страшный Суд здесь – новый повод взяться за рюмку. Хм, а не стоит ли и нам чуточку поддержать местные традиции? После схватки с бесподобным песочным уродом – самое время хлебнуть.
Я слышу лошадиное ржание – словно угадав мои мысли, Аваддон останавливает жеребцов, до отказа натянув поводья. Колесница увязла в вулканическом пепле на Мясницкой – неподалеку от здания Главпочтамта, у желтого чайного магазинчика, оформленного в китайском стиле. Здание чудом уцелело во время землетрясений, проливных дождей и падения метеоритов размером с дыню, когда было разрушено три четверти Москвы. Сейчас отдельные дома торчат осколками зубов в разбитом рту города.
Вывеска «Питейная Артемьева», слышен нежный звон графинов – в окно видать, как мужик в стрелецком кафтане XVII века разносит по залу самогон. У барной стойки натянута веревка с джинсами и рубашками от «Армани» – целовальник работает по системе царя Алексея Михайловича, принимая вещи в заклад[32]. Возле дверей, обнявшись, спят в стельку упившиеся посетители – жрец императора Монтесумы и панк в майке Sex Pistols: он храпит, положив щеку на разбитую гитару.
Все столики заняты. Не спрашивая мнения Аваддона, я захожу в заведение и покидаю его, держа в руках полный ковш самогона. Ангел не возражает – напротив, он где-то умудрился раздобыть стаканы.
Мы садимся прямо на тротуар, в мягкий пепел. Я профессиональным жестом разливаю жидкость по стаканам – так, как умеют демоны и журналисты.
– Гори ваш Рай синим пламенем! – излагаю я близкое сердцу желание и тут же пью, зная, что Аваддон со мной чокаться не будет.
Братец криво усмехается (тоже мне, праведник хренов), лихо глотает свой самогон.
– Ух ты, геенна огненная! – сразу же надсадно кашляет он. – Интересно, из чего мужик гонит? Бьюсь об заклад – хлеб или картошка. Дыхалку режет.
Мне вдруг становится как-то не по себе. Грудь наполняет сосущая тревога, ощущение опасности. Возникло желание расколоть стакан о край асфальта, сделать «розочку». Оборачиваюсь – агаааааа, понятно, в чем дело. Рядом со мной, переходя улицу, бредет пестрая толпа староверов – из тех, что тысячами сжигали себя после никонианского раскола[33]. Бабы в кокошниках, поднимая горстями пепел, обтирают им лица, ребятишки несут кресты, а на цветных полотнищах вышит лик Назаретянина.
